Нештатная ситуация

– Чик-чирик! Чик-чирик!

Я потянулась и привычно поправила наушники. Покрутила регулятор громкости – звонкая птичья песнь налилась объемом. В лукошке из травы и веточек копошилась ярко-синяя пичуга. «Прямая трансляция из гнезда лазоревки», сообщала строчка под видео. Самое то для хорошего утра.

За прикрытым занавесками окном разливалась серость – уже тоже привычная, а потому не напрягающая. Кофемашина выдала чашку ароматного капучино, увенчанного пушистой пенкой почти без привкуса сухого молока. Я помешала в чашке ложечкой, слизывая редкие нерастворившиеся крупинки. Бросила взгляд на экран – птица как раз вернулась в гнездо, держа в клюве какую-то бабочку. Голубые с прожилками крылышки насекомого ещё трепетали, на одном из них темнел кривой Z-образный разрыв.

– Чик-чирик!

Радостное пение прервалось вяканьем входящего месседжа. Я поморщилась – режим «не беспокоить» так и не работал, продолжая игнорировать все мои попытки убрать ненужные раздражители.

Впрочем, Влада трудно было назвать раздражителем.

«Утречка», напечатала я, прихлебывая кофе.

«Как оно?» – Влад щедро сдобрил вопрос стикерами.

«Идёт, как сам?»

«Да потихоньку. Какие планы?»

«Работать надо. В восемь вебинар, потом хочу чутка погонять во что-нибудь ненапряжное».

«Я крутой фильм нашел – приходи посмотреть. Ужастик про диких животных».

Я окинула взглядом вкладки браузера. У меня и так было что посмотреть – дней на двадцать вперёд. Но, впрочем, почему бы и нет? Никуда оно всё не денется. Тем более, Влад живёт в соседнем модуле.

«Ладно. Приду».

– Чик-чирик.

***

В девять вечера мы с Владом сидели в обнимку на диване, грызли попкорн и пялились в экран. Фильм был скучным. Главные герои, молодая пара, старательно убегали по бесконечным коридорам от разъяренной (а, как по мне, – смертельно уставшей, если, конечно, компьютерная моделька может уставать) волчицы. Зверюга ожидаемо поскальзывалась на поворотах, врезалась в стены и вообще вела себя очень предсказуемо.

– Смотри, сейчас прыгнет! – Влад бросал в рот новую горсть попкорна.

– Ага, – зевала я, глядя, как волчица топчется на месте, отпуская незадачливых беглецов на четко выверенное расстояние прыжка. Ап! Влад вздрагивал, хлопал себя по коленкам и всячески восхищался. Я разлепляла глаза, просыпаясь от его движений, и закрывала снова, видя тот же бесконечный коридор. Что-то в этом коридоре показалось мне странным, но понять, что, я так и не успела – заснула, не увидев развязку. Впрочем, вряд ли там могло быть что-то неожиданное.

***

– Чик-чирик!

Открытый браузер сразу же разразился пением – вчерашнее видео продолжало транслироваться. Лазоревка чистилась, сидя на краю гнездышка. 

– Чик-чирик!

День потянулся привычным чередом. Кофе, таблицы, документы, трепотня с Владом. В час – обед, в шесть – ужин. Голубая бабочка в клюве лазоревки – ровно в одиннадцать, как и всегда.

Наверное, у птиц тоже есть свое расписание.

Чик-чирик. Чик-чирик. Чик…

В восемнадцать пятьдесят восемь птица умолкла. Я раздраженно подергала наушники – да нет, конечно, работают. С компьютером тоже всё в порядке, до обновления системы ещё три дня. Да и спать пичуге пока рано, закат только через пару часов.

Но птица молчала. Видео застыло на каком-то невразумительном кадре – лазоревка, превратившись в размытое пятно, пикировала на гнездышко.

Я обновила страницу, но ничего не произошло. Трансляция по-прежнему висела. Но так не должно быть, так просто быть не может…

«Эй, Влад! У тебя стрим идёт?»

Но, прежде чем вопрос отправился другу, на экране моргнули строчки входящего: «Ничего не работает!!! Что за фигня?!»

Бросив наушники, я выскочила из модуля.

Блок гудел, как разворошенный улей. Один за другим люди выбегали из своих клетушек, служивших им и жильем, и рабочим местом, и растерянно останавливались в коридорах. Они явно не знали, что делать дальше. Не знала и я.

Произошедшее было непредсказуемым, неожиданным. Внештатным. А для того, что невозможно предугадать, нет и не может быть четкой инструкции.

– Лора! – пробившийся сквозь толпу Влад подскочил ко мне, – что происходит?

Я сумела лишь пожать плечами. Внутри холодело, несмотря на тщательно отрегулированную температуру во всем блоке.

– Может быть, камеры вышли из строя? – несмело предположил кто-то рядом.

Идея была глупой – у всех камер есть резервные дубликаты с независимым питанием. Да и допустить, что разом сломались десятки, сотни камер… Чтобы это случилось, наверху должно было произойти нечто ужасное.

От этой мысли в животе окончательно заледенело. Нет, не может быть. Наверняка поломка в системе. Закоротило где-нибудь или ещё что. Паршиво, конечно, но не настолько, как предыдущий вариант.

Надо пойти проверить.

Видимо, такая идея пришла не мне одной. С десяток человек, переглядываясь, двинулись к пункту управления.

***

«Мостик», как все его в шутку называют, – святая святых каждого блока. Именно здесь находится центральный процессор внутреннего ‘умника», здесь происходят таинственные и вместе с тем безупречно логичные священнодействия. Управление полностью автоматизировано – «умник» рулит сам собой, диагностируя и устраняя неполадки. Но сегодня в его безукоризненной системе что-то сбилось…

Дверь на мостик не была заперта. Она, в общем-то, и так никогда не запирается. Просто ни у кого нет желания туда входить.

Вот и сейчас мы бессмысленно топтались перед белой металлической створкой, не зная, кто первым нарушит строгую упорядоченность умниковых процессов. 

– Если «умник» не справился сам, – наконец проговорил Фел из восемьдесят пятого, – возможно, ему требуется наша помощь…

Прозвучало кощунственно, но доля истины в сказанном была. Стоящие ближе к Фелу закивали. Кивнула и я.

Белая створка отползла в сторону – кажется, её одновременно толкнули несколько рук. Я вытянула шею.

На мостике было сумрачно и тихо. Едва слышно гудели модули охлаждения, помаргивали индикаторы системников. Шкафы процессоров ровно светились бледно-голубым.

Экран был выключен – «умник» всегда экономил энергию, но, как только мы переступили порог, дисплей неярко засветился. Графическая оболочка системы запестрела окнами и иконками.

«Внимание! Ошибка доступа к хранилищу данных! Внимание! Ошибка доступа к хранилищу данных! Внимание…»

Десятки одинаковых окон заполнили дисплей. 

– Что это значит?.. – растерянно произнес кто-то.

«Не могу получить доступ к накопителю», неожиданно раздался в ответ мягкий голос «умника». «Пожалуйста, проверьте правильность подсоединения кабеля».

Этот голос, звучащий утром в наушнике и напевающий колыбельную по ночам, знали мы все. Но почему-то сейчас от него шли мурашки по коже.

– Кабель? Что за кабель?..

«Дата-кабель выглядит как толстый черный шланг, идущий от процессорной стойки номер три», все так же мягко пояснил «умник». «Вы не перепутаете – он такой один».

– Всё-таки помощь… – пробормотал Фел.

Кабель действительно был один – вился угольной змеёй по полу. Ближайший к стойке конец разветвлялся на десятки более тоненьких кабелей, исчезавших за панелями системных блоков. Дальний тянулся к стене.

«Умник» включил свет – рассеянно-матово засветились вмонтированные в потолок панели.

– Я и не знал, что тут есть освещение, – пробормотал рядом Влад, но на него никто не обратил внимания.

Стена оказалась никакой не стеной. Все пространство с одной стороны мостика занимал гигантский черный ящик. Его верхний край упирался в потолок, а нижний, казалось, врос в плитки пола.

– Я всегда думал – и почему эту стену оставили пустой…

– Что это такое?..

Два голоса прозвучали одновременно, и вновь воцарилась тишина. «Умник» не спешил отвечать. Ящик поблескивал в свете панелей абсолютно монолитным фасадом.

– Смотрите! А кабель-то…

Отвлекшись от разглядывания странного ящика, я посмотрела вниз. То, что «умник» назвал дата-кабелем, было разорвано. Изолирующая оболочка висела лохмотьями, переплетения жил превратились в растрепанную мочалку.

– Кто мог такое…

Вопрос повис в воздухе и утих. Внутри разливалась пустота. Действительно – кто мог решиться на подобное святотатство? И, главное – зачем?..

– Ой!

Женский вскрик прозвучал над самым ухом. Я вздрогнула.

– Глядите, вон там! На полу!

Из-за ящика высунулась остроносая мордочка. Крыса, сразу опознала я. Смотрела как-то трансляцию из их жизни. Забавные зверьки – в колёсике бегают, вечно что-то грызут. И хвосты у них смешные, лысые.

Эта крыса, однако, не торопилась бегать в колёсике. Приподняв лысый хвост, она шмыгнула мимо наших ног к дата-кабелю и принялась увлеченно точить изоляцию.

– Чего это она… – протянул кто-то, кажется, Горт.

Я отвела взгляд от животного и посмотрела туда, откуда оно появилось. В полу возле ящика темнело небольшое отверстие – как раз величиной с крысиную тушку.

Пробралась.

– Ну и что будем делать? – Влад растерянно смотрел на потрёпанный кабель. Крыса грызла.

Я поежилась. Внезапное появление зверя, как и всё внезапное, пугало – никто и понятия не имел, что делать в такой ситуации. И «Умник», как назло, молчал, даже не повторяя просьбу о накопителе…

Стоп.

Накопитель. Как хранилище данных может влиять на прямые трансляции, если они идут непосредственно снаружи? А вырубились именно трансляции, внутренняя сеть была в порядке – процессоры «умника» продолжали ровно гудеть. Если только…

Я шагнула к ящику и, жмурясь от ужаса, обхватила руками гладкие бока. Ладонь нащупала на них крошечные выступы.

– Стой! Что ты де…

Но я уже нажала.

Ящик щёлкнул. Передняя панель отъехала в сторону, открывая нутро железного исполина.

Внутри, на многочисленных стойках, теснились жёсткие диски. Десятки и сотни жёстких дисков, увитых паутинными проводами. Я приблизилась – и в свете матовых панелей прочла:

«Синица, осенн. кормежка», «Воробьи, куст», «Крыса, зоопарк»…

Сотни надписей мелькали и путались, выполненные мелким машинописным шрифтом. А я, не в силах оторваться, все читала и читала, пробегая взглядом по стойкам в поисках одной…

«Лазоревка. Гнездо, бабочка».

***

– Не смей! Не надо, Лора, пожалуйста…

Приказной тон перешёл в умоляющий. Влад схватил меня за руку. Его лицо было совсем белым, на висках застыли капельки пота.

– Если ты выйдешь туда… если откроешь дверь…

Он не договорил, благоговейно умолкнув. Но я и так знала, что он хотел сказать.

Десятки лет мы не выходили из блоков. Рождались, жили и умирали здесь. Сеть заменила нам всё – в ней мы знакомились, говорили, создавали проекты и семьи. В ней мы смотрели на мир – простой, упорядоченный и предсказуемый. Скучный.

Но всё оказалось обманом.

То, что мы считали трансляциями снаружи – восходы и закаты, полеты птиц и охота волков, летнее солнце и зимний снег – оказалось лишь записями. Десятки лет мы жили ложью, навязанной сладкоголосым «умником».

Но вот одна-единственная крыса сгрызла всё, во что мы верили годами. Одна-единственная непредсказуемая крыса.

Я сбросила руку Влада и повернула рычаг.

Медленно-медленно древняя створка подвинулась. Скрипнули рассохшиеся уплотнители, и мне в лицо пахнуло свежей влагой.

… Что за мир там, за дверью? За стенами блоков, за непроницаемыми дверями? Что за мир там на самом деле?.. И какие сюрпризы он приготовил мне?

А что сюрпризы будут – никаких сомнений не оставалось.

Я зажмурилась и вытянула руку, впервые в жизни не зная, чего ожидать.

ВСЕ РАССКАЗЫ ВНЕ ЦИКЛОВ >>>

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: