Жребий

— Послушай… Ну конечно, конечно, мне страшно. Но вы-то всё по справедливости судите, я ж не в обиде. Сплоховал я, что ж, правда. Ну чужое позарился, и всего-то раз, да хватило, чтоб попасться… Да… Послушай, ведь поди уже недалече идти-то осталось, а? Долго идем мы с тобой… Долго, а ты и слова до сих пор не сказал. Чай, порадуешь старика, а? Перед смертью-то голос услышать человеческий уж так хочется… Вот, глаза мне завязали, оно и понятно — кому ж охота на место казни своей смотреть? А говорком-то и уважить бы мог. Знаю, знаю, не положено. Знаю всё, да… Пошто мне голос своего палача слушать, думаешь, наверно? Веришь — соскучился по говору людскому. И всего-то день в темнице просидел, а уж и затосковал. Я-то знатным болтуном завсегда был, да ты, поди, знаешь… и я тебя, верно, знаю. Вот рука у тебя теплая да мозолистая — работы не чужда, видать. Не пропадет с таким, как ты, семья. А что палачом тебе быть — так то жребий выпал. Уж ты себя не кори. Меня, старого дурня, кори, что на чужое добро положил глаз. А поступь у тебя решительная, не медлишь, да и ни к чему оно, медлить-то… Слышишь? Уже и голоса доносятся, чай, дошли почти мы с тобою, а? Небось все селение посмотреть собралось? Ну да не грех и посмотреть, чего уж, сам по молодости таких зрелищ не чурался. Слышу-слышу, поносят меня как, да — заслужил… Так вот и пришли мы, а вот и пандус-то, на мой последний помост… Ну, нешто у меня поджилки не трясутся — и у тебя чтоб не тряслись, понял меня ты? Правое дело сделаешь, лихоимца казнишь! Ох… Что, придерживаешь — вот тут встать, да? Ты это… Просьба у меня последняя будет. Да не подумай — просить поговорить не стану. Что ж я, дурень совсем, не понимаю, что всыплют тебе за разговор со мною? Ты вот что… Сына ж моего знаешь, небось? Тарик, Кривоносым кличут. Ты, как всё кончится, найди его да передай. Отец, мол, наказал: достойно жизнь прожить да ошибок его не повторять. И страх изгнать из сердца прочь, как я вот сейчас… Да. Тебе на ушко шепнул, и полегчало. Спасибо, что выслушал. Ох, и холодна ж веревка-то. А руки твои теплые да жесткие — ох, односелянин, да мы ж с тобой наверное не раз и хлеб делили, и в поле бок о бок спину гнули. Ну, прощевай, что ли. Зла не держи да знай, что и на тебя не держу. Так жребий выпал. Погоняют тебя, слышу крики-то. Торопят. Ну — давай…

***

— Нехорошо ты, Тарик, поступил. Отца перед смертью не уважил, слова не сказал. 

— Уважил, голова. Еще как уважил. Нешто думаете, с петлей на шее хотел он мой голос услышать?

ДРУГИЕ РАССКАЗЫ ВНЕ ЦИКЛОВ >>>

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: