Прячем уши автора: как не поломать погружение в текст

или о бедном мужчине замолвите слово

В предыдущей заметке я долго распиналась о том, как же всё-таки обозвать героя, чтобы избежать постоянных повторений его имени. Имена для персонажей — тема вообще сложная и неоднозначная. Но, видимо, уже тогда мне показалось мало, поэтому я воткнула в название единичку, дабы обозначить: будет вторая часть. И вот она.

Я уже говорила о возможных заменителях имени ГГ. На мой взгляд, слова-заменители могут быть обезличенными и более личными. А ещё имеет значение, когда и по отношению к кому эти слова используются. Разложу по полочкам в этом выпуске «Рыдактуры«.

А если вдохновение требует творить, а не вникать в нюансы — вы всегда можете обратиться за редактурой, корректурой, вёрсткой и др. =)

Почему это важно? Даже не столько для стилистики, сколько для погружения в текст. Чтобы не сбоила настройка на происходящее (собственно, для меня это всегда на первом месте).

А еще больше полезностей, а также доступ к книгам «в процессе» и уникальным материалам вы сможете найти в моем сообществе:

Заменители: хорошие и разные

Представим, что какой-то персонаж в книге появляется впервые. Мы видим его в первый раз и совершенно ничего о нём не знаем.

Что видит читатель или герой, от лица которого идёт рассказ, как бесстрастный «сторонний наблюдатель», когда впервые появляется новый перс? Видит внешность, цвет волос, какую-то запоминающуюся черту — может, этот персонаж картавит или у него в ухе необычная серьга. Определяется, конечно, и пол (ну, как правило, это легко сделать))).

Если мы пока видим только, что новый персонаж — рыжий полненький мужчина, то почему б не назвать этого перса Рыжим или Мужчиной? Ну или, к примеру, Врачом (если у нас встреча в больнице). Потом, когда перс представится кому-то, основным «назывателем» станет имя. Все Рыжие, Мужчины и прочие обезличенные слова-заменители отойдут на второй план.

А он, кстати, может и не представиться на протяжении всей книги. Или даже двух, или вообще никогда. И останется Рыжим. У меня так было с Мастером — он свое имя не называл два романа. Так и остался Мастером, и никто от этого не умер (ну, из читателей))).

А теперь вообразим, что на сцену впервые выходит сам главный герой. Тут несколько сложнее. Если рассказчик — не он, то мы воспринимаем ГГ либо глазами автора, либо глазами какого-то другого персонажа, который вещает в данный момент. Что рассказчик знает о ГГ? Может быть, ничего, может, он точно так же видит его впервые (тогда см. абзац выше). А может быть, они уже знакомы. Тогда можно назвать героя по имени или обозначить его статус. Я обычно в таких случаях подбираю несколько слов-заменителей для персонажа. Они потом очень помогают, чтобы в каждом предложении не было «он» или «имя».

Например, у меня в трилогии все прологи идут безличными, но ГГ воспринимается как бы глазами постороннего человека. Что видит этот посторонний человек, что он знает о герое? Знает, например, что герой – хозяин дома, вот и назовем «хозяином». Это уже — более личное именование, то есть персонажу кое-что известно о ГГ, помимо внешности. Что-то, что характеризует его, главгера, конкретную черту.

А если рассказчик — сам ГГ? Вот тут я сейчас буду беситься, потому что.

Обезличенные слова-заменители годятся, когда мы не знаем ничего о персонаже, к которому эти слова относятся, неважно, сыграет он потом главную роль или нет. Но если книга идёт от лица ГГ, то довольно странно обзывать его просто Мужчиной.

Почему?

Во-первых, он сам так себя не назовет. А, во-вторых (по логике вытекает из «во-первых») — он знает, кто он и каков он (врач, кузнец, адвокат, арестант, вдовец и так далее), и, следовательно, называть его надо соответствующе.

Ещё раз: текст от лица героя. От лица условного Меня, осознающего себя и свою роль. Условный Я не родился только что, Я уже обладает историей, обладает прошлым, просто мы как будто открываем окошко вот в этот конкретный момент и видим его сейчас. Так какого чёрта тогда в подобных текстах вылезают Мужчины, Незнакомцы, Неизвестные и прочие чудища? Представьте, что вы проснулись утром. Вы не начинаете осознавать себя с нуля, не роетесь в паспорте, чтобы вспомнить имя. Вы четко знаете, кто вы и где вы, что было с вами вчера. Так же и герой. Хотите сходу сунуть читателя в его шкуру? Не тащите в текст жутких безымянных демонов.

Аналогичный момент — про персонажей, которые не являются рассказчиками.

Я люто, бешено не терплю, когда по отношению к персонажу, который уже представился, автор лепит безличное «мужчина». Вот прямо режет глаза, отбрасывает куда-то на этап знакомства с персом, и уже знакомый и полюбившийся герой разом отчуждается. Что ещё за неизвестный мужик влез в текст вместо привычного товарища N? Это как встретить соседа, которого знаешь по имени-отчеству стопицот лет, и обратиться к нему «мужчина».

Подобное обращение уместно к постороннему человеку, которого видишь первый раз в жизни. Почему с персонажами должно быть иначе? Мы уже знаем имя или род занятий героя, знаем гораздо больше, чем его пол. Почему не использовать эти слова-заменители? Всякие «мужчина/женщина» совершенно не годятся, когда персонаж уже нам знаком.

Итого:

Обезличенные наименования – когда герой\читатель смотрит на нового перса и видит только внешность, ничего не зная об этом персонаже: ни рода занятий, ни характера, ничего. Тогда новый перс — Мужчина или, скажем, Рыжий.
Более личные – когда герой\читатель уже в курсе, кто по профессии новый персонаж, каковы его качества и т.д. Тогда этот персонаж — Врач, Хозяин, Директор и проч.
Личные — когда персонаж уже представился герою\читателю. Этот персонаж всё ещё может быть Врачом, но уже не будет безликим Мужчиной.

Как можно, а как — осторожно?

Выбирая то или иное именование для персонажа, всегда стоит помнить, чьими глазами мы на этого персонажа смотрим. Если глазами этого самого героя, то может ли он сам себя так назвать (я там ниже про фамилии еще скажу)?

Кто-то именует это «проколом фокала», я предпочитаю описывать как чувство отчуждения, когда ты вместе с героем погружаешься в события, а потом тебя резко из них выбрасывает, потому что вылезают уши автора, обозвавшего главного перса на середине книги каким-то там Мужиком или Товарищем.

Уши автора при выборе именований персонажей

И ещё момент – фамилии. Мы себя часто по фамилии называем? Отож. Так и перс не будет сам себя звать. Пусть его по фамилии называют другие, если такое обращение уместно в описываемом обществе. Поэтому, если у нас точка зрения этого перса, то при изображении происходящих с ним событий используем имя персонажа, местоимения или заменители. Самый простой способ определить, подходит ли выбранное слово персонажу – спросить: а вы бы так себя назвали?

Опять про местоимения

Не имею ничего против того, чтобы их резать – неважно, от какого лица написан текст. Впрочем, если от первого, то резать можно вдвойне, ибо «я, я, я» в каждом предложении это форменный ад и глазовыколупливание.

Опять же – точка зрения. Если главный герой, глазами которого мы видим события, у нас один, то намного проще. Большинство описываемых действий станет совершать он, а для него можно кучу слов придумать на замену местоимениям (см. выше, ну и насточертевшую уже первую часть). И интуитивно будет ясно, кто именно является действующим лицом в предложении, из которого убрано местоимение.

Но чтобы текст не превратился в кошмар, всё-таки не стоит увлекаться вырезанием всего и сразу по принципу «чем больше — тем лучше». Не лучше =) А стоит перечитывать и кромсать вдумчиво — только там, где уместно и не поломает ни ритмику, ни смысл =)

Если точек зрения несколько или же в книгу вставлен отрывок, где ГГ ничего сам не делает и просто наблюдает за событиями со стороны, то лучше искать слова-заменители, чтобы не запутаться, кто есть кто в бесконечных «он\она» и не сломать мозг читателю.

Впрочем, эти слова и так стоит искать. Но не увлекаться, и об этом я уже говорила. Конечно, редкие термины и незаезженные обороты хороши, но они должны естественно встраиваться в текст. Иначе погружения не будет. Хочется необычного названия для героя? Ищем крутой синоним – но всего один! Поверьте, достаточно. Запомнится.

Всё это может показаться сложным. Но опять же — только на первый взгляд. Когда пишешь постоянно, то не подбираешь мучительно вот эти все слова, сверяясь с правилами (да и не правила это вовсе). Всё делается интуитивно.

И над всем, в итоге, должен преобладать здравый смысл. Искусственно построенный «по правилам» текст вряд ли будет читабельным. Важно чувство написанного, ощущение его «естественности» или «искусственности». На первых порах можно мучиться и страдать, обложившись статьями и учебниками, но со временем это чувство наработается. А правила, в конце концов, созданы, чтобы их грамотно нарушать.