Глава 30

Поисковик

Когда я открыла глаза, машина стояла. Обзор впереди заполняла размытая гора каких-то обломков – жёлтые снопы фар упирались в неё. Я сморгнула. По щеке прохладно покатилась слеза.

Теслы рядом не было. Я пошевелилась – тело будто стало мешком, который набили колотыми кирпичами – и вывалилась из машины.

Передний бампер драндулета уткнулся в земляную насыпь. Несколько серых комочков лежали на капоте, из-под которого тянуло жаром и вонью горелого масла.

– Дальше идём пешком.

Я обернулась. Тесла стоял у стены, облокотившись о старый бетон. Фары бросали желтоватый свет на его усталое лицо, на привычно распахнутый ворот рубашки в тёмных пятнах пота и светлых – пыли. Стену за его спиной испещряли неровные кляксы давно высохшего лишайника.

– Оставшаяся тварь сюда не проберётся? – я обернулась, но вместо блестящего полукруга въезда увидела только черноту с неровной белой полоской где-то ближе к потолку. По спине пробежали мурашки.

– Если бы мог, уже был бы здесь. Проезд засыпало, когда мы вломились – должно быть, рухнули опоры защитного козырька. Теперь там куча земли.

На правом крыле машины острыми краями вспоротого металла скалилась длинная царапина. Я вздрогнула и повернула ключ в замке зажигания. Фары погасли.

– Горючка не бесконечная, акум тоже.

– Думаешь, дальше можно проехать? – в наступившей темноте я не видела лицо Теслы, но хорошо слышала звучащий в его голосе скепсис.

– Жаль бросать машину. У нас ещё осталось топливо.

– Не так уж и много. Хорошо если миль на двести – мы истратили почти всё, что было.

Я ковырнула носком ботинка землю. Потолок над кучей давным-давно просел, и сквозь перекосившиеся плиты в тоннель наползла гора почвы. Несколько секций частично осыпались, и толстые прутья арматуры прогнулись под земляной массой, утыкаясь концами в верхушку насыпи. Казалось, тронь хоть один – и земля потечёт неудержимой сухой рекой, заполняя весь тоннель.

Тесла был прав – машину придётся оставить.

– Как считаешь, пацан знал про этих чудовищ? – вслух подумала я. – И в какую даль он собирался, что припас полный багажник горючки?

– Может, и не особо-то далеко. Вряд ли нафтер бы до них доехал, – Тесла помолчал, – ведь он наверняка брал топливо с расчётом на обратный путь.

Повисла тишина. В этой фразе было слишком много не высказанного вслух, но оттого не менее важного. Пацан собирался вернуться. Ему было, куда. А мы о возвращении даже не заговаривали – как будто эта тема с самого начала стала негласным табу.

– Пойдём, разведаем. Возможно, второй выход свободен. В любом случае, назад дорога заказана.

О том, что будет, если впереди тупик, я старалась не думать. Белая полоса позади нас по-прежнему блестела в лучах солнца. Закидывая на плечо сумку и перезаряжая «Вальтер», я постоянно оглядывалась на светлое пятно – будто ожидая, что вот-вот его закроет громоздкая бочкообразная тень.

Остатки еды, растянутой на три дня, устроились в карманах. Вода, которую мы экономили как могли, уместилась в две бутылки.

Протиснувшись между насыпью и стеной, мы двинулись по тоннелю. Отсечённый горой земли, свет из перекрытого обвалом въезда уже не рассеивал мрак. Скупые лучи подствольников прорезали черноту, увязая в её плотной, почти осязаемой густоте. Растрескавшийся бетонный пол был на удивление чистым – должно быть, груда слежавшейся высохшей почвы не пропускала в тоннель грязь и мусор. Высоко над головой тянулся такой же чистый бетонный потолок, закругляющийся к стенам. Через каждые несколько ярдов с него свисали парные круглые турбины вентиляторов с проржавевшими до дыр лопастями. Кое-где вентиляторы валялись на полу, неприятно напоминая своими обводами железных монстров.

Воздух в тоннеле был пыльным, но не застоявшимся. Вдоль стен змеились невысокие бордюры едва в полшага шириной. Выцветшие прямоугольники над ними отмечали следы когда-то висевших табличек. 

– Я кое-что видела, – наконец сказала я, устав считать трещины под ногами, – на обшивке того монстра, что гнались за нами. Три линии с точкой в центре. Знаешь, что это может быть?

– Треугольник с точкой? – Тесла помедлил, – нет, вряд ли. Наверняка сохранившаяся старая маркировка. 

– Метка выглядела новой.

– Символ какого-то местного сообщества? – предположил мой спутник.

– Та тварь в сгоревшей махине – не человек, – я поёжилась, – если бы оно могло так просто выбраться, то уже бежало бы следом. Возможно, это гибрид. Махина была чем-то вроде экзоскелета для твари. Отсюда такая скорость и увёртливость. Просто сидя внутри, управлять механизмом сложнее. Другое дело, когда он подключён напрямую к нервной системе.

– Я не слышал о мутах, которые управляют механизмами, – заметил Тесла.

– Значит, это не мут, – я поправила сумку, – а нечто совсем новое. Может быть, сюда добрались ньютайпы. Каким должно быть существо, способное настолько ювелирно рулить махиной такого размера?

– Пока не знаю. И надеюсь, что не узнаю никогда. Хотя вопрос интересный.

Сталкиваться снова с подобными монстрами я тоже не горела желанием. Кем бы они ни были. Одно дело, когда тебе вживляют имплант размером со спичечный коробок, и совсем другое – когда ты заключён внутри железной громады с хороший дом величиной… Какие бы чувства и мысли ни бродили в мозгу подобного существа, вряд ли у них есть что-то общее с человеческими. 

Что или кто бы там ни был – хотелось верить, что больше мы их не увидим. Но для этого нужно было как можно скорее убраться с той территории, которую они с такой яростью защищали.

Тесла погасил подствольник и достал зажигалку. Жёлтый огонёк заплясал на стенах, обращая наши тени в новых монстров. Пламя дрогнуло и засветилось ровно. Ни дуновения, ни малейшего сквозняка.

– Возможно, здесь найдётся вода, – неожиданно сказал мой спутник. Его голос эхо щедро разбросало по туннелю.

Я придвинулась ближе – в жёлтый круг диаметром с полшага, созданный мерцающим живым огоньком. Зажав пальцем кнопку зажигалки, другой рукой Тесла убрал «Глок» в кобуру и вынул нож. По заострённым зубьям на тыльной стороне лезвия побежали золотые искорки. 

Стены равномерно утягивались во мрак по обеим сторонам от нас, но мне почему-то казалось, что туннель становится всё ýже. Никакого просвета впереди не намечалось. Зато послышалось журчание.

Вода здесь была. Текла по бетонному жёлобу, проложенному вдоль одного из бордюров, и исчезала в забранном решёткой стоке. Я наклонилась и осторожно коснулась прозрачного ручейка. Палец обожгло.

– Проклятье!

Крик вышел слишком громким – от страха, от напряжения, сковавшего всё внутри. От чувства незримой опасности, тенью маячащей позади нас, дышащей в беззащитную спину.

Огонёк в руке Теслы вздрогнул и заколебался. И позади него выросла ещё одна тень – на этот раз материальная.

Пуля из «Вальтера» вонзилась ей в грудь, прежде чем я осознала, что делаю.

– В сторону! – тело само метнулось вперёд.

Тесла уклонился, в полуобороте выставляя перед собой руку с ножом. Острое лезвие вспороло плотную тень, скользнуло по ней, окрашиваясь алым. 

Я промахнулась – тень ушла в сторону, а я по инерции приложилась плечом в стену. Развернулась, выбрасывая заточку – как раз вовремя, чтобы принять удар.

Он оказался чудовищным. «Вальтер» зазвенел по бетону, выбитый мощным толчком, луч света выхватил чёрный силуэт и замер, бесполезно уставившись в бордюр. Заточка с размаху пробила ладонь существа, и мою руку повело – тень давила, наплевав на уткнувшийся в неё металл. В запястье хрустнуло. Я ударила ногой туда, где у твари мог бы быть живот – это было всё равно, что бить в железо. Нога взорвалась болью, а моя спина упёрлась в стену.

Я дожала, но тень продолжала втискивать меня в жёсткий бетон. Мелькнули перед лицом длинные пальцы, где-то позади них метнулся жёлтый огонёк – и тварь взвыла. Её лицо – нет, морда – вдруг вздёрнулась кверху, и на меня брызнуло горячим. Тень осела, бессильно скребя воздух, подёргиваясь и скуля.

– Цела? – из-за бесформенной кучи, в которую превратилась тварь, выросла фигура Теслы. 

Он помог мне встать. 

– Что… это было? 

– Сейчас посмотрим, – он нагнулся над трупом. С пальцев, сжимающих нож, стекали алые капли. 

– Ты…

– Всё в порядке – это её, – он кивнул на издохшую тварь. Из перерезанного горла ещё била толчками тёмная жидкость.

Я подобрала «Вальтер» и присела рядом, рассматривая убитое существо. Оно походило на мута – хотя муты были ближе к людям, а эта тварь скорее оказалась сродни рыбе. Если, конечно, у рыб бывают такие чудовищные плавники с шестью когтистыми пальцами.

В груди твари застряла моя пуля – кажется, полудюймовый свинцовый цилиндрик даже не добрался до кости, застряв в чём-то, напоминающем хрящевидный нарост. Заточка же, надорвав плавник, тоже не причинила монстру особого вреда. Я брезгливо выдернула её, отирая лезвие о штаны.

– Кажется, оно охраняло это.

Я отвлеклась от разглядывания трупа. Тесла, подняв руку, освещал что-то на стене. 

Записки. С давно стёртыми буквами, превратившимися в расплывчатые пятна. Сотни записок – от древних, ещё печатных, до более новых, выцарапанных на листах тусклого железа.

«Ищу Далию, человек, женщина, 25 лет, в последний раз видели…»

«… близнецы, 6 лет, потеряны…»

«… кто встречал, умоляю, отзовитесь, я буду здесь каждые…»

И портреты – десятки портретов, вокруг и поверх записок, начертанных, накорябанных и намазанных, не выцветших лишь из-за отсутствия здесь света. Покрывших собой весь каменный столбик, приткнувшийся к растресканному бетону. На выступах столбика бессильно обвисли истлевшие ленты.

– Что это? – прошептала я.

– Поисковик, – так же тихо ответил Тесла, – я слышал о таком. Когда-то здесь оставляли записки с просьбой помочь найти пропавших. Но это было давно… очень давно. В первые годы после катастрофы. Тогда царил хаос. Никто не знал, кто выжил, а кто нет. Люди пытались найти друг друга, оставляя записки на таких вот поисковых точках…

– И… оно охраняло эту точку? – я оглянулась на застывшую тварь.

– Говорят, некоторые ждали годами.

После его слов мне расхотелось что-либо добавлять. Дальше мы двинулись молча. Зажигалка в руке Теслы бросала пляшущие отблески на теряющиеся во мраке своды тоннеля, и внутри у меня всё сжималось – в каждой тени чудился новый монстр. Ещё один потомок тех, кто продолжал ждать, уже не помня, чего. Продолжал – но так и не дождался.

Однако больше мы никого не встретили. И сам тоннель, забиравший влево, скоро закончился – впереди замаячило светловатое пятно. Оно всё расширялось, обращаясь полукругом, и спустя несколько минут уже был чётко различим выезд – но не такой нестерпимо сияющий, как оставшийся позади, а сероватый, словно чем-то завешенный. Блестящие точки посверкивали сквозь эту завесу, как через частую решётку.

Мы остановились, не приближаясь к выходу. 

– Лианы, – сказал Тесла, разглядывая светлое пятно в бинокль, – или нечто похожее. Стебли деревянистые, но не толстые. На вид давно засохли. 

– Можно пробраться?

– Можно, – мой спутник подкрутил верньеры бинокля, – но придётся пошуметь. И за это время к нам могут пожаловать гости.

– Думаешь, оно в курсе про второй выход? – назвать монстра «он» не поворачивался язык.

– Как знать, – Тесла пожал плечами.

– Мы здесь всё равно как в ловушке, – я вздрогнула от внезапного озноба, – а тварей может быть и больше, чем три. Сюда они не протиснутся, но могут караулить у выездов.

– Я видел по пути двери – возможно, запасные выходы, – сказал Тесла, убирая бинокль в рюкзак, – если удастся открыть, попробуем проскользнуть незамеченными.

– А если нет?..

– Тогда либо земля, либо лианы. Придётся рискнуть.

– Ладно, идём.

Мы зашагали обратно.

***

Двери были заперты. Все шесть дверей – три с одной стороны и три с другой – плотно приржавели к косякам, угрюмо щурясь на нас тёмными личинками замков. Их никто не открывал со дня Гнева Господня и, наверное, не стал бы открывать ещё два раза по столько же – если бы не мы.

Расчистить личинку оказалось плёвым делом, хотя это ничем не помогло. Среди моих отмычек не нашлось подходящей, и в итоге проблему решила монтировка, обнаруженная в машине нафтера. Блок замка с хрустом вывалился из покосившейся двери, и лучи наших подствольников скользнули в узкую кишку бокового тоннеля.

Внутри было сыро, тесно и грязно. По грубо заштукатуренным стенам сочилась вода. Кислая – я первым делом смочила и лизнула палец – но не обжигающая. Пить можно, только по чуть-чуть.

Мы обследовали проход, вскоре окончившийся крутой лестницей вверх и ещё одной дверью. Железная створка обросла клочьями сизой плесени. И оказалась ожидаемо заперта, причём снаружи.

– Это уже не смешно, – пробурчала я, – на кой?..

Тесла тем временем заблокировал изуродованную дверь, использовав монтировку в качестве засова. Тощая кишка коридора слабо светилась, отражая мокрыми стенами лучи фонарей.

– Давай немного отдохнём, – он кивнул на лестницу, – ждут нас там или нет, лучше выходить со свежими силами.

Оставаться, пусть и ненадолго, в склизком отростке тоннеля между двумя запертыми дверьми, каждая из которых в любой момент могла быть снесена монстрами или ещё кем похуже, казалось сомнительной возможностью для отдыха. И всё же я не стала спорить. По лицу Теслы я видела, что ему нужен, необходим перерыв в этой бешеной гонке. Рука, сжимавшая «Глок», вздрагивала, и луч фонаря рассыпал по колючим от выщерблин стенам сверкающие блики. 

Мы сели прямо на пол. Не снимая рюкзаков, не подстилая курток. Оставили включённым один фонарь.

Я думала, что не смогу сомкнуть глаз. Каждый мускул был напряжён, словно тетива древнего лука. Но едва моя спина коснулась стены, как всё тело словно обмякло. Будто вынули стержень, державший меня прямо. Я всхлипнула, утыкаясь лицом в плечо Теслы. Он приобнял меня свободной рукой, я зажмурилась, и время перестало существовать – только летела навстречу бесконечная скала с крохотным чёрным отверстием в ней…

 ***

Когда мы выбрались наружу, уже вечерело. Запертая дверь точно так же сдалась монтировке, как и её предшественница. Ржавый замок, изъеденный коррозией за многие годы в сырости, рассыпался в труху, и створка приоткрылась, впуская в тоннель свежий воздух и свет.

За дверью густым частоколом торчали кусты. Сухие ветки, частично обломанные, цеплялись друг за друга, сплетаясь в причудливые гроздья. Ветки были колючими, но это не делало их непреодолимой преградой – в отличие, например, от зарослей «чёртова сполоха», которые при малейшем касании выбрасывают ядовитые обжигающие семена.

Притаившись за кустами, мы несколько минут осматривали местность в бинокли. Ничего. В карминово-рыжих закатных лучах склон казался покрытым шерстью – заросли высохших колючек упрямо держались за почву мёртвыми корнями. Пустошь под горой лежала как на ладони, гладкая и чистая. Ни малейшего следа железных монстров.

Мы переглянулись.

До темноты оставался ещё десятичный час. За это время можно было убраться подальше от опасного места и найти укрытие на ночь.

Сухие ветки оглушительно хрустнули, когда мы начали спускаться по склону. Пальцы застыли на спусковых крючках пистолетов. Оставив заросли кустов позади, мы выбрались на узкое пространство между ними и полями колючек. Под ногами шуршали мелкие камешки.

Идти по наклонной поверхности было неудобно – то и дело камни срывались вниз, выскальзывая из-под подошвы ботинка. Ненадёжная осыпь замедляла шаги, но спускаться до самого конца означало стать лёгкой добычей для чудовищ, которые до сих пор могли ошиваться где-то рядом. От воспоминаний о шипастых колёсах всё внутри переворачивалось, однако эти колёса не помогли бы твари взобраться по крутому каменистому склону. Здесь, на горе, мы были в относительной безопасности. 

Но край гребня уже маячил впереди. Рано или поздно нам предстояло выйти на ровную пустошь. В сумеречном свете равнина отлично просматривалась, и появись на ней кто-то – его будет видно за много миль.

Как и нас.

Серая лента дороги тянулась правее, сужаясь и утыкаясь иглой в темнеющий горизонт. В густом слое пыли и песка, покрывавшем древнее шоссе, ещё видны были следы, оставленные колёсами монстров. Глубокие колеи шириной в мой рост чернели раздавленным асфальтом.

Я сглотнула, морщась от царапанья в пересохшем горле. 

Это их территория. А мы только что уничтожили двоих из её хозяев.

Кромка солнца, сверкнув в последний раз, исчезла. Рыжее покрывало пустоши подёрнулось тусклой тенью. 

Мы ступили на край гребня. Колючие камешки мелко сыпались вниз. Шаг за шагом – равнина стелилась всё ближе. 

«Вальтер» застыл в руке, став её продолжением. Собственный пульс гулко отдавался в ушах.

Ничего. В конце концов, я всегда ходила через пустоши именно ночью.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: