Глава 27

Драйв

Вода в колодце не жгла. Мы наполнили все бутылки, какие нашли, и уложили их в сумки. Ночь едва началась, её нужно было где-то переждать – и мы остались здесь, в этой комнатушке с низким потолком, заставлявшим нас пригибаться, будто кланяясь памяти неведомых предков.

Возле воды было тепло, душно и сыро. Вдосталь напившись, мы сидели на расстеленной одежде. Я поглядывала на чёрный провал колодца. После утомительных переходов всё тело чесалось, пыль набилась в каждую пору, а блузка задубела от пота. 

– Хочешь окунуться? – спросил Тесла, поймав мой взгляд.

Идея представлялась заманчивой, но при мысли о погружении в мрачную бездну, где под ногами не будет дна, у меня по спине пробежал холод.

– Я тебя подержу, – он встал и протянул мне руки, – давай, не бойся.

– Ну, не знаю… – собственный голос показался мне до отвращения трусливым.

– Давай-давай, – Тесла улыбнулся, – или не доверяешь?

Мои губы сами собой дрогнули в ответной улыбке. И, глядя на раскрытые навстречу ладони в тёмной от влаги синтетике глов, я поняла: доверяю. Целиком и полностью. Настолько, что вопреки страху, сомнениям и даже рассудку шагну в неизвестную пропасть, какой бы она ни была.

Мои пальцы легли в горячие руки. Он держал меня, когда я опасливо ступала босыми ногами на каменную окаёмку колодца, когда прохладная вода лизала мне ноги, когда я погружалась в неё, разбивая непроницаемую равнодушную плёнку поверхности; держал, когда я, зажмурившись, окунала в воду лицо; держал, когда я фыркала и смеялась, отплёвываясь, держал и что-то говорил, а я раз за разом опускалась в прохладную бездну, и мои ноги повисали в пустоте, но я чувствовала себя так же спокойно и уверенно, как если бы стояла на земле.

***

Наутро мы покинули лабиринт, аккуратно пристроив на место колодезную плиту. Над городом снова повисла серая туча – предвестница близкой осени. Отсутствие палящего солнца позволило нам идти целый день, не останавливаясь. В воздухе сгущалась липкая духота – каждую минуту мы ждали дождя, механически примечая места для укрытия. Но дождь не спешил начинаться. Туча чернела и уплотнялась, роняя лишь редкие капли.

Мегаполис молчал. К исходу первых суток нам встретились два отощавших шакала, угрюмо вынюхивавшие иссохший голубиный труп. Звери оскалили зубы, но свистнувшая в воздухе пуля заставила их прыгнуть в стороны.

Тесла тихо выругался, опуская «Глок».

– Они всё равно несъедобны, – пожала я плечами.

Есть хотелось неимоверно. Во рту было отвратительно пресно от выпитой воды, и я, пожалуй, уже согласилась бы и на шакалье вонючее мясо. Но Тесла промахнулся.

Впервые за всё время нашего знакомства.

Мы держали темп, не тратя время на обыск всё равно пустых руин. После ночи, наполненной горячечным сном в духоте обветшалого здания, я могла думать только о пище. Перед глазами вставали сочащиеся жиром куски мяса, плотные, коричневые, обжигающие мне руки… Пальцы горели. Горело всё тело, измотанное бесконечным маршем через раскалённые камни. Рот наполнялся слюной, которая высыхала на губах, оставляя после себя вязкую корку. Раз за разом я бессознательно опускала руку в карман, и раз за разом шипела, наткнувшись на пустоту. Коробка с леденцами из Дома Ньют – я была уверена, что забрала её. Или нет?.. Она должна лежать в кармане… Ч-чёрт…

Покрытые плесенью леденцы маячили в воздухе, заслоняя тусклый солнечный свет. Я смаргивала, поднимала защитную ленту, тёрла глаза. На языке разливалась сладость, сменяющаяся хинным привкусом пыли.

Но мы не останавливались. Шаг за шагом вырывались из тисков мегаполиса, где кожа становилась липкой от страха. Пустые руины вовсе не были пусты. Они могли скрывать что угодно, кого угодно, и спина под курткой раз за разом покрывалась холодным потом – как будто давно испорченный радар вовсю слал свой пронзительный сигнал о близкой опасности.

Немой так легко не отступится.

***

К вечеру второго дня мы покинули остров, выбрав на этот раз другой мост. Он уцелел – за исключением кое-где провалившегося дорожного полотна, тяжеловесная конструкция до сих пор скрепляла два берега. Как скоба, не дающая городу развалиться.

Позади остался застрявший на острове кусок мегаполиса. Остались надежды, поглощённые чёрной бездной. Осталась Ньют.

В густеющих сумерках впереди проглядывала пустошь. Темнела бескрайним пятном, словно ещё одна «большая вода», жадно лижущая ноги каменных скелетов.

– Переночуем здесь? – я прислонилась к столбу. Спина упёрлась в шершавую от выбоин поверхность. Ноги дрожали.

Вместо ответа Тесла достал бинокль.

– Там что-то есть, – он подкрутил регуляторы, – что-то небольшое…

В лицо будто плеснули холодной водой.

– Что?..

– Это машина, – его палец медленно вращал рубчатый верньер, – больше не разглядеть.

– Едет? 

– Стоит, – Тесла опустил бинокль. В глазах, обведённых тёмными тенями, блеснула искра. – У неё нет дверей.

Бурая полоса зашедшего солнца ещё не успела угаснуть на горизонте, когда мы добрались до машины. Рассеянный отсвет дня набрасывал на всё свою мутную кисею, и я не сразу поняла, что в салоне никого нет. В нос ударила вонь бензина и тухлого мяса.

Не опуская «Вальтер», я прикрыла лицо рукавом. Кивнув друг другу, мы с Теслой шагнули в стороны, огибая корпус авто и продолжая держать машину на прицеле.

Мальчишка был там. Лежал на иссохшей земле, всё в той же нелепой куртке. Его лицо, покрытое трупными пятнами, в полумраке казалось совсем серым. Местами на коже темнели какие-то подтёки, похожие на ссадины. Я приблизилась, задержав дыхание. 

Множество мелких ранок на лице и руках парня оказались следами крохотных зубов. На изодранной коже засохла чёрная кровь.

Я едва успела отвернуться, и желудок рванулся наружу. Изо рта текла кислая жижа, спазмы сжимали живот. Я закашлялась, сплёвывая.

– Проклятье… – выговорить удалось с трудом, – вот же срань…

Тесла протянул мне бутылку. Кое-как прополоскав рот, я утёрлась манжетой блузки. Сладковатый пряный запах мертвечины пропитал всё вокруг. Я сглотнула – горло оцарапало кислотой.

– Багажник заперт, – сообщил Тесла, подёргав ручку, – но в баке ещё полно бензина, почему машина до сих пор здесь?

– Муты не умеют водить. Ньютайпы, видимо, тоже. А зверью железяка без надобности.

Тесла посмотрел на меня долгим взглядом. Мёртвый пацан, раскинув руки, уставился в небо.

– Его застрелили, – мой спутник, присев, аккуратно отвернул стволом «Глока» полу куртки убитого, – смотри.

На коже, заметно побелевшей даже под слоем грязи, явственно выделялось чёрное входное отверстие. Крови было на удивление мало – лишь несколько брызг вокруг тёмного пятна.

– Значит, это не муты, – я отстранилась. Город за спиной угрожающе молчал, будто ожидал продолжения мысли.

 – Всё добро при нём, – Тесла шире отбросил полу, открывая уже знакомые сетчатые подсумки парня, набитые до отказа. 

– Видимо, те, кто его убил, либо не умеют этим пользоваться, либо им такое барахло ни к чему, – я заметила среди хлама несколько потускневших блистеров, – но ни муты, ни разведчики, ни путники не откажутся от халявного хабара.

– Кто был настолько смел, чтобы убить нафтера? – спросил Тесла, – и настолько глуп, чтобы бросить добро?

– Тот, кто очень торопился… – медленно проговорила я.

– Так сильно, что даже не стал искать это.

В пальцах Теслы, позвякивая, закачались ключи. Он запахнул куртку на мёртвом и выпрямился.

Ночной выстрел – тот, что я слышала в убежище под мостом. Это бражка Немого. Они не взяли машину, потому что у них есть своя. А ещё потому что возиться с нафтерским хламом – значило упустить нас.

В багажнике, закрывавшемся на дурацкий врезанный замок, плотными рядами стояли канистры. Большей частью – пустые.

– Он говорил, что едет к нефтехранилищу.

– Обыщем машину, – я посветила фонарём внутрь салона, – возможно, найдём его карту.

– Возможно, – Тесла снова приблизился к мёртвому. Я отвернулась.

Карты в машине не было. Я хорошо помнила истёртый лист пластика, по которому ориентировался пацан, но сейчас этот лист исчез.

Карты не было, зато была еда. Три пачки сухарей, ящик консервов без опознавательных знаков, ком сахара и даже настоящее, пусть и слегка скукоженное, яблоко.

При виде этого богатства у меня потемнело в глазах. Кажется, я ещё успела окликнуть Теслу, а руки уже сами рвали полиэтилен, и в рот сыпалась сухая колючая крошка…

Потом мы сидели на раскрытом багажнике и по очереди кусали яблоко. Оно оказалось сладким и немного вяжущим, от рассыпчатой мякоти щипало язык. Мёртвый мальчишка равнодушно смотрел вверх. Я подумала о том, что, будь он жив, наверняка не стал бы спокойно наблюдать, как мы уничтожаем его припасы. И вряд ли поделился бы. Вспомнив, как нафтер канючил тюбик с едой, я скривилась. Вёз полный багажник жратвы, а туда же. Тому, кто может достать настоящее яблоко, вообще стыдно о чём-то просить.

Тесла вернулся к пацану, а я – к обшариванию машины. Она была на ходу – поворот ключа заставил мотор ровно заворчать, индикатор на приборной панели, моргнув, показал почти три четверти бака. 

Сидя впереди, я механически перебирала найденные в бардачке неожиданно яркие тряпки. На карте мальчишки не было никаких меток, которые могли бы указать на нефтехранилище. Так что, в общем-то, наличие этой самой карты дало бы нам примерно столько же, сколько давало сейчас её отсутствие. 

От тряпок на пальцах оставались разноцветные следы. Дизельщики не ставят метки, чтобы никто не смог вычислить расположение хранилищ. И, увы, наш знакомый при всей его безалаберности на этот раз поступил как положено. Вся информация осталась у мёртвого пацана в голове.

– Едем? – голос Теслы отвлёк меня от размышлений.

Я кивнула:

– Нашёл что-нибудь?

– В основном всякий хлам, – мой спутник бросил рюкзак назад, пропустил через лямки истрёпанный ремень безопасности, – зачем нафтеру ржавые банки?

– Да без понятия, – я поёрзала на продавленном сиденье, – может, он и правда был в бегах. Топливом вон запасся, провизией. Уже не узнаем.

Тесла закрепил ремень и занял водительское место. Машина глухо фыркнула. Я привычно потянулась к двери, чтобы захлопнуть её, но тут же сообразила, что захлопывать нечего. Пальцы поймали пустоту. Я досадливо покрутила рукой. Нащупала ещё одно подобие ремня, в середине скреплённое верёвкой, со вздохом защёлкнула.

Тесла медлил. Правая рука замерла на рукоятке селектора.

– В чём дело?

– Да нет… ничего.

Он сдвинул рукоятку, зачем-то качнув её вбок. Машина дёрнулась и медленно покатилась.

– Ты на нейтраль поставил, – заметила я.

– Что?.. – по его лицу пробежала тень.

– Задумался, что ли? Включи «драйв».

Он ничего не ответил. Бросил беглый взгляд на селектор, ещё раз сдвинул рычаг. Машина прибавила ходу.

– Точно всё в порядке?

Тесла кивнул. Хмурая морщина, пересекавшая его лоб, исчезла.

– Просто задумался.

За бортом сгущалась чернильная тьма, но фары разрезали её, как два сияющих лезвия. Устроившись на жёстком сиденье, я куталась в штормовку от сквозняка, продувающего лишённый дверей салон. Ноги сводило усталостью, но живот приятно тяжелила сытость, и глаза, несмотря на холод, уже начинали закрываться.

Годы идут, вяло думала я, века идут, а люди всё те же. Как следует поесть и вдосталь поспать, неважно где – в пещере или в автомобиле. Мы звери, такие же, какими были наши предки, и какими станут после нас муты…

Машина плавно катилась вперёд, обливая светом растрескавшуюся ленту шоссе. Ровный профиль Теслы отчёркивался отблеском фар.

Двигатель урчал, так же сыто, как полный желудок, и мало-помалу мои веки сами собой опустились.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: