Эпилог

– Ты действительно смогла бы найти башню?

Вместо ответа я молча протянула руку. В ладонь лёг акум – холодный, как и отдавшие его пальцы. Не стесняясь, я скинула парку и куртку, расстегнула блузку. Сковырнула заглушку, содрав державшую её изоленту, и вщёлкнула акум в гнездо. Джи, приподняв брови, наблюдал. Его взгляд на секунду застыл на повязке, снова закрывшей нижнюю часть моего лица.

– Я же проводник, – от плеча вниз побежало щекотное тепло, – у нас нет времени рисовать карты. Не всегда есть возможность даже отмечать на старой схеме новые объекты. Мы запоминаем. Я с закрытыми глазами проведу тебя по однажды пройденному пути.

– Не стоило трогать Рика, – покачал головой Джи, – впрочем, от него я хотя бы узнал координаты.

Я не стала уточнять, как именно. Вряд ли приспешник Алвы добровольно расстался со столь ценной информацией. 

Джи сунул руки в карманы анорака. Поймав мой взгляд, запахнул воротник.

Я вдруг поняла, что именно меня в нём настораживало. Та самая неуловимая нечеловечность. Эта инаковость, словно флёром окутывавшая его, укладывалась в одно слово: чуть. Чуть более длинные зубы. Чуть более прозрачные глаза, чуть заострённые уши; волосы, слегка посеребрённые – не сединой, но будто инеем. И чуть более резкие движения, стремительные и быстрые, словно у всегда готового к прыжку волка. Чуть более – чем у людей.

– Слышала про «детей ночи»? – будто угадав мой вопрос, опередил меня Джи.

Я качнула головой. Термин казался смутно знакомым, но никак не удавалось вспомнить, откуда. Вроде бы какой-то подвид мутов… или нет?

– Ничего, ещё будет время тебе рассказать, – Джи кивнул, – до Буксефьорда путь долгий, узнаем друг друга поближе.

Не сказала бы, что мне этого очень хотелось.

– Вы с Россом давно знакомы? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор. Джи явно не спешил уходить, рассматривая меня как любопытную зверюшку.

– Я слегка запутался, сколько лет, – по тонким губам проскользнула быстрая усмешка, – у вас тут своеобразная система отсчёта времени.

Почему-то я была уверена, что оговорка допущена нарочно. Но не стала доставлять ему удовольствие ожидаемым вопросом.

– Тесла рассказал мне историю про башни, – вместо этого ответила я, – если поднапрячься, можно найти в старых архивах сведения о постройке и её координаты. В конце концов, великий изобретатель на то и великий, чтобы о нём было написано множество книг. Где-то в биографиях данные найдутся.

Джи вдруг улыбнулся – не усмехнулся, не ухмыльнулся, а именно подарил мне улыбку. И это было ещё неожиданнее, чем если бы он вдруг снова решил меня пристрелить. 

– Не найдутся. Он никогда там не был.

– То есть как?

– Это я передал ему чертежи замкнутой системы, – спокойно сообщил Джи, – это я был тем, кто предлагал ему бессмертие. Не нужно, кстати? С этим разве что проблемы будут, – он кивнул на мою левую руку, на блестящий в лунном свете титановый сплав.

– А вы его всем подряд предлагаете? – я торопливо застегнула верхние пуговицы, постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно ровнее.

Джи понимающе хмыкнул.

– Он не воспользовался бессмертием, но принял информацию. Она, скажем так… Не совсем соответствовала тому времени, в котором он жил. Но гений на то и гений, – намеренное повторение моей интонации резануло по ушам, – чтобы опережать свой век. Он разобрался во всём сходу. Я был в курсе проекта с двойниками, но о башнях узнал лишь после его гибели. Он послал мне конверт, где сообщал о строительстве новых башен, не называя координат, и просил распорядиться этими данными наилучшим образом. Просил выждать – столько, сколько потребуется. Знал, что я-то дождусь. Возможно, он хотел так подстраховать вас. Не знаю… – глаза Джи как будто бы почернели – или мне показалось? – Я встречался с ним незадолго до того, как его не стало. Он ничего не сказал. Конверт доставили мне уже после похорон…

– Вы сказали – новые башни, – я обхватила себя руками – от разговора веяло холодом бóльшим, чем от всех снегов севера, – но новая башня всего одна. Старый Уорденклифф давно разрушен.

Нет, не показалось – глаза Джи и впрямь заливала чернота. Он качнул головой.

– Конечно, ты же его совсем не знала, – он вновь улыбнулся, – башен должно быть три. Это было его любимым числом.

Непроглядные глаза уставились на меня.

– Уверен, название HAARP тебе о чём-то говорит.

Ладонь дёрнулась, не попадая в рукав парки.

– Орудия Гнева Господня, – я сложила пальцы в суеверном жесте изгнания зла, – это они выжгли нашу планету.

– Изначально HAARP’ы использовались для контроля погоды, – тон Джи был сух, – но «Бог» взял их под своё управление и сделал то, что сделал. Однако предназначение и смысл этих установок – в том, чтобы всё-таки улучшать нашу жизнь.

Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль, где за бортом шумно плескался подтопленный лёд.

– «Бог» перепрограммировал установки, но любую программу можно изменить. 

– Вы говорите так, будто нашли сохранившееся Орудие, – от одной мысли об этом и о том, что можно оживить старинных чудовищ, в горле встал ком.

– Чтобы запустить HAARP, нужна энергия. Большая энергия. Башни могут решить этот вопрос. И к одной из них мы ещё вернёмся.

– Для чего?..

– Ты разве не слушала своего спутника?

Джи перевёл взгляд на меня. В глубине черноты плескалось лунное пламя – искажённой симметрией взгляда Теслы, в котором тьма всегда тонула в расплавленном золоте.

– Этому миру пора вернуть свет.

Предысторию Джи можно узнать здесь: трилогия «Бог исподволь»

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: