Глава 10

Во имя дизельных чертей!

Ветер утих. Так и не превратившись в ураган, он сдался и сошёл на нет с последними жалобными стонами.

Тесла первым выбрался из нашего тесного импровизированного шалаша. Его ладонь легко коснулась моего плеча, останавливая и предупреждая – и почему-то я предпочла дождаться, пока в темноте вспыхнет тонкий луч подствольного фонаря.

Комнату засыпало штукатурным крошевом и кусками бетона. Кирпичная пыль покрывала стол, придавая всему лежащему на нём – фляжке, листам карт, забытой зажигалке – одинаковый ржавый оттенок. Я подняла карту, стряхнула с неё охряную муку. Бумажное полотно покрылось рыжими разводами.

– Порядок, – Тесла шагнул ко мне от двери. «Глок» в его руке застыл серым монолитом, ровный луч подствольника разрезал плотный мрак.

Я кивнула, сдувая мусор со своей карты. Протянула Тесле его экземпляр. Тёмные брови изогнулись, хмурясь. Мой спутник бросил «Глок» на стол и расправил бумагу. На потрёпанном листе звёздами вспыхнули многочисленные разрывы.

– Великий человек бы расстроился, – я попыталась пошутить. 

По губам Теслы промелькнула короткая улыбка. 

– Я воспользуюсь твоей картой, Ника, – вопрос не прозвучал.

– На здоровье.

Подняв опрокинутую скамью, Тесла устроился за столом. Я отошла, не забыв прихватить зажигалку. В кармане ещё завалялась пара сигарет, которыми мой спутник поделился вчера, и я присела на край столешницы. Выудила курево и задумалась, покусывая фильтр. Темнота с боков и за спиной казалась осязаемой, и невольно я подвинулась ближе к блестящему лучу подствольника. Луч лунной дорожкой ложился на карты и длился дальше, упираясь в стену – в выщербленный временем кирпич. 

Тесла, закатав рукава рубашки до локтей, сосредоточенно рассматривал обе схемы. Длинные тонкие пальцы скользили по расстеленным листам, и крошки бетона цеплялись к потрёпанным серым гловам, будто диковинный декор. Ремешки глов плотно обхватывали запястья, и причудливый узор отметин-молний на предплечьях словно перетекал и менялся в рассеянном свете. Тесла хмурился, и вертикальная морщинка над переносицей перекрещивались с линией шрама. 

Фильтр сигареты размяк, прилип к губе комковатым куском. Горячая зажигалка проскользнула в ладони. Вялый дым потёк тонкой струйкой, заслоняя склонённый над столом силуэт.

Я опустила руку.

Рассеянный отсвет луча играл на воронёной стали «Глока», и гравировка затвора казалась продолжением узоров на руках Теслы. На чёрной рубашке поблёскивали пылинки, тени и пятна танцевали друг с другом какой-то сложный вальс, ритм которому задавал пульс, а мелодию вело дыхание. Расплавленное золото волос стекало на спину встрёпанной струёй.

Сигарета тихо погасла в моих пальцах.

***

Проспали мы недолго. Короткий беспокойный сон не принёс облегчения. Я вздрагивала, будто шершавые лапы психопса уже хватали меня за плечи, и полубессознательно дёргалась. Но, обнаруживая рядом только сыроватую холодную стену, к которой привалилась, засыпая, снова погружалась в тяжёлые смутные видения.

Когда я очнулась, уже вечерело. Бледный абрис входной двери едва-едва очерчивался в темноте – сквозь щели по контуру проникал желтоватый закатный отблеск.

Дождь кончился. Должно быть, он кончился уже давно – земля успела впитать в себя ядовитую кислую влагу, и лишь отдельные лужицы сверкали мутно-багровым отражением неба. 

– Пора идти, – Тесла раскрыл дверь полностью, придерживая её левой рукой. В правой застыл хищным сторожем «Глок».

Мы вышли в душную тишину вечера. Испарения от влажной земли пропитывали воздух кислотой, и он жёг горло даже сквозь респиратор. Не сговариваясь, мы ускорили шаг. 

Жара ещё не спала, и сырой воздух делал её вдвойне ощутимой. Блуза на мне моментально взмокла и прилипла под курткой к спине. Тесла, более дальновидный, чем я, заблаговременно пристроил своей плащ скаткой на рюкзаке. На его рубашке темнели неровные влажные пятна.

Я шла позади моего спутника, то и дело оглядываясь. Уши напряжённо ловили каждый шорох – стук наших ботинок, шуршание одежды, скрип ремней. Радар молчал, но я не могла счесть это добрым знаком. Слишком хорошо я помнила, как лопнуло что-то внутри черепа, будто натянули до предела тонкую струну, и она со звоном порвалась. Тишина больше не говорила о безопасности. Радар мог выйти из строя, не выдержав ментальной атаки психопса. Я ничего не знала о том, насколько устойчива аугментика к психическим волнам – но ещё меньше знала о самих псах…

Каблуки ботинок цокали по бугристому асфальту, сбиваясь с ровной дроби на широких трещинах. Из трещин тянулся густой едкий пар. Такой же пар поднимался от спёкшихся, слипшихся куч, маячащих и впереди, и сзади. Проходя мимо, я старалась не смотреть в их сторону, но боковым зрением сквозь защитную ленту всё равно ловила нежеланные обрывки образов. Изогнутые, изломанные пальцы. Почерневшие сплетения рук, вросшие друг в друга и в какие-то железные обломки. И крохотные кулачки, сжавшиеся в вечном протесте безмолвному небу. 

Почему их так много, думала я, упрямо вышагивая по растресканному покрытию проспекта. Почему так много именно здесь, что такого особенного в этом небольшом поселении, что гнало людей сюда, вместе со скарбом, с детьми и животными, что?.. За чем они пришли? Чего ждали, ещё не зная, что впереди у них только вечность отравленных дождей и такого же отравленного ветра?..

Проспект плакальщиков, как мысленно я его окрестила, закончился, раздавшись в стороны широкой площадью. Всё ещё настороженно прислушиваясь, я вышла вслед за Теслой на мощёный плац. Нагнала и двинулась рядом на положенной дистанции. Наши шаги дробно перестукивали по граниту, и постепенно громада впереди стала отчётливей.

Похоже, в лучшие времена здесь стояло здание вокзала – двухуровневый монстр с галереями, переходами и террасами. Верхний, наземный уровень в несколько этажей гордо демонстрировал сохранившиеся объедки фасадных колонн. Цокольный этаж, расположенный ниже земли, раньше опоясывал вокзал по периметру. Но сейчас, полузасыпанный песком и обломками кирпича, он превратился в сплошной ров, полный всякой дряни. Эстакады, некогда ведшие к главному входу, обвалились в этот ров, и скособоченное строение торчало посреди него как гнилой зуб.

– Обойдём, – бросил на ходу Тесла, сдвигая маску вверх и щурясь на неприступную громаду вокзала.

Мы взяли левее, пересекая площадь по диагонали. Я вдруг почувствовала себя неуютно посреди этой голой рукотворной равнины. И не зря.

Что-то коротко свистнуло, и моя сумка соскользнула с плеча. Я нагнулась, подхватывая её, и тут же над тем местом, где только что была моя голова, пронеслось ещё одно свистящее нечто, захлебнувшись в мягком упругом шлепке. 

– А ну стоять, – послышалось сзади. Я замерла, растерянно глядя на перерезанный пополам ремень сумки.

– Бросай хабар, – скомандовал невидимка, – руки за голову и два шага влево. Не поворачиваться.

Я положила сумку на гранит и подняла руки, глядя на Теслу – в его рюкзаке торчала поблёскивающая металлом звезда размером с ладонь.

– И тебя касается – баул на землю и два шага вправо, – продолжал голос.

Тесла едва заметно двинул плечом, и рюкзак мягко соскользнул вниз.

– Руки! – прикрикнул невидимка.

Тесла сцепил пальцы на затылке. На левом рукаве его рубашки снова проступила кровь. 

– Десять шагов вперёд, оба! 

Мы синхронно сдвинулись. Нас разделяла какая-то пара ярдов и, скосив глаза вправо, я заметила на лице Теслы недобрую улыбку.

– Стойте, где стоите, без фокусов! – позади что-то рыкнуло, взревело, заурчало, приближаясь. Тесла подмигнул мне левым глазом, я напряглась, и тут где-то сзади вспыхнула молния. Утробный рык за нашими спинами оборвался, что-то фыркнуло, скрежетнуло, загромыхало.

– Тысяча галлонов! – выкрикнул невидимка типично нафтерское ругательство. И на нас обрушился металлический дождь. 

Падая на гранит и выдёргивая непослушный «Вальтер», я успела заметить, как Тесла, перекатившись, подхватывает свой рюкзак, будто щит, и швыряет мне, стреляя с левой по неуклюжей закопчённой машине. Пули отскакивали от металлического корпуса как горошины. Невидимка, укрывшийся за железным монстром, продолжал метать в нас сюрикены. 

Рюкзак служил неплохим прикрытием. Сюрикены сочно чпокали в кевларовый лист, застревая в нём. Я залегла носом в плиты, пытаясь прицелиться в узкую полосу между капотом и стойкой машины, откуда высовывалась рука метателя. Пули ложились вокруг капота, рикошетя в гранит. Одна чиркнула по крылу сзади, выбив жёлтую искру.

– Во имя дизельных чертей! – тут же завопил невидимка. – Вы мне бак прострелите!

– Хорошая идея, – миролюбиво согласился Тесла.

– Забирайте барахло! – выкрикнул нафтер, и из-за машины вылетела моя сумка, – забирайте и валите, куда шли!

– Не так быстро, – поток заточенных звёздочек иссяк, и мой спутник, поднявшись, сделал шаг к машине, держа её на прицеле. – Вылезай. 

– Ты не выстрелишь! – взвизгнул невидимка.

– Да ну? – удивился Тесла, – хочешь проверить? 

Я с интересом наблюдала за перепалкой, на всякий случай не спуская с машины глаз. И «Вальтера».

– Ладно-ладно, – из-за металлического корпуса показались перемазанные копотью руки, а потом и сам нафтер – мелкий, донельзя чумазый подросток, чью голову украшали длиннющие дреды. На лбу, плотно прижатые резиновой лентой, сидели тяжёлые мотоциклетные «консервы». 

– Я вам хабар вернул, – зачастил дизельщик-недоросток, – отпустите меня!

– Проверь, – бросил мне Тесла. Я порылась в сумке – всё было на месте.

– Порядок, – я кивнула, завязывая узлом перерезанный ремень и подавляя желание засунуть юному метателю в задницу его же сюрикен.

– Хорошо, – Тесла продолжал пристально глядеть на неудачливого грабителя. Тот заёрзал, нервно перебирая ногами, обтянутыми щеголеватыми коричневыми штанами из пластиката. 

– Ну что ещё?

Под изукрашенной бляхами курткой плечи и грудная клетка нафтера казались непропорционально широкими.

– Снимай куртку, – скомандовал Тесла.

Подросток подчинился. Под шмоткой, как и следовало ожидать, обнаружилось субтильное тельце, обильно увешанное сетчатыми накладными подсумками. В тесно набитых кармашках лежал вперемешку всякий хлам – протёкшие акумы, ржавые тюбики, консервы, патроны и бог-из-машины знает что ещё.

– Воришка, – Тесла опустил «Глок». – Многих обчистил уже?

– Вы первые, – буркнул нафтер, – до этого только трупы попадались.

– Заметно, – съязвила я, – курточка-то тоже с чужого плеча. Метку сам прочтёшь или мне взглянуть?

Нафтер зыркнул в мою сторону и явно изготовился выдать какую-то нецензурщину, но Тесла примирительно поднял руку. 

– Хватит, – он жестом попросил меня убрать пистолет. – Откуда едешь, парень?

– Это секретная информация, – с оттенком гордости заявил подросток. 

– Я не знал, что кто-то ещё забирается так далеко, – Тесла сложил пальцы в жесте уважения.

– Мы забираемся, – криво ухмыльнулся дизельщик, – не пешком топать. 

– Едешь в мегаполис? – спросила я наудачу.

– Моё дело, куда я еду, – немедленно ощетинился пацан, – тебе-то что?

– Подвези нас, – я запустила руку в сумку и, наблюдая за перекашивающимся лицом мелкого пройдохи, неторопливо извлекла акум и швырнула нафтеру. – Один сейчас и два – когда доберёмся. 

– Два сейчас и два потом, – попытался торговаться подросток, но многозначительное постукивание по кобуре его быстро успокоило.

– Ладно, – буркнул он, – помогите мне завести машину. Клятая молния, откуда только взялась…

Бубня и ругаясь, он открыл грязный капот и полез во внутренности агрегата. Тесла задумчиво обошёл вокруг машины, остановился рядом с пацаном и углубился в изучение прокопчённого двигателя. Я тем временем бросила внутрь машины наши сумки и влезла следом. Истёртое жёсткое сиденье, явно служившее нафтеру постелью, оказалось завалено тряпками вперемешку с комьями грязи. Кое-как стряхнув всё это на пол, я бросила поверх сиденья пацанскую куртку и устроилась на продранной попоне, слушая, как Тесла вполголоса что-то втолковывает владельцу машины. Молния, на которую отчаянно жаловался неудачливый грабитель, могла означать новый тайфун. И неважно, что тучи разошлись. Внезапные грозы давно стали привычным делом. Сейчас над тобой сияет чистое небо, а через пять минут льёт «жгучий дождь». Погода сошла с ума – вместе с человечеством…

К счастью, машину реанимировали быстро – не успела я толком расслабиться, как двигатель, чихнув, зарычал. Нафтер захлопнул капот и куда-то побежал, а Тесла устроился в переднем пассажирском кресле.

Я поймала его взгляд в куске зеркала, болтающемся над тем местом, где когда-то было лобовое стекло. Светлые глаза отразили сумрачное небо. 

Пацан сглупил, оставив свой драндулет без присмотра. Ключи зазывно торчат из гнезда. Пара секунд – и поминай как звали. Халявный транспорт до мегаполиса или дальше, куда хватит бензина. Отличная фора перед психопсом и просто шикарный урок мелкому пройдохе. Пусть-ка пошлёпает до своих пешком – если сможет, конечно.

Тесла молча покачал головой.

Боковых дверец древняя повозка была лишена начисто, и поездка явно сопровождалась некоторым риском. Я вздохнула и передвинулась ближе к середине.

Подросток вернулся, браво запрыгнул на водительское место и дёрнул ручник. В его волосах болталось десятка два сюрикенов, аккуратно нанизанных на скрученные дреды. 

– Затейник, – не выдержала я. Нафтер покосился на Теслу и промолчал.

Машина рванула с места, круто забирая влево – подросток явно рисовался, лихо вращая рулём. Под колёсами застучали мелкие камни.

– Потише, – посоветовал Тесла, – циклон всё равно не обгонишь.

Нафтер притормозил с явной неохотой, и машина пошла ровнее. Полузасыпанный асфальт едва угадывался в наступающем сумраке. Тесла повернулся ко мне, оперевшись левой рукой на остатки подголовника. 

– Есть хочешь?

Тут только я ощутила, как скручивает и терзает желудок голод. Тесла подал мне мутно-синий тюбик, я оттянула маску и обхватила губами узкое горлышко. Рот наполнился вкусом овощей.

– М-м-м… – простонала я, высасывая питательную смесь. Тесла понимающе улыбнулся и достал второй тюбик.

– А мне? – хныкнул нафтер.

– Довези сначала, – я не поленилась прерваться, чтобы ответить ему. Мелкий шмакодятор меня люто бесил.

– Доедем – получишь пару таких, – успокоил малявку мой спутник. В его руке появилась уже знакомая плоская фляжка, донёсся горький аромат трав и спирта. Я выкинула в проём отсутствующей дверцы пустые тюбики. Тесла тем временем закатал левый рукав, сорвал пропитавшийся кровью лоскут и щедро плеснул из фляжки на рану. 

– Дело дрянь, – прошипел он сквозь сжатые зубы.

Рана и впрямь выглядела скверно. Её края разошлись, и кожа вокруг странно потемнела, словно обуглившись. 

– Заштопать бы, – неуверенно пробормотал нафтер, посматривая на Теслу.

– Потом, – мой спутник глотнул абсента и поморщился. – Мы ещё не доехали. 

Я достала бандану, чудом не потерянную во время нашествия плакальщиков, и наклонилась к Тесле. Он всё ещё сидел ко мне вполоборота, ничего не прося, но и не отворачиваясь. По виску медленно сползала прозрачная капля. Крылья носа вздрагивали, на упрямо сжатых губах будто застыли смятые, запертые несказанные слова.

По его руке, от плеча до запястья, разбегались алые ветвистые молнии. Они покрывали всю кожу – где-то гуще, где-то реже. Странный сложный узор с едва заметным отблеском металла. Не шрамы и не татуировки – я никогда не видела ничего подобного, даже у огнеязычников. Больше всего это походило на след от ожога.

Свёрнутой вдвое банданой я туго перемотала рану. На светлой ткани тут же проступило бледно-алое пятно.

Тесла кивнул мне. Откинулся на сиденье, не спеша расправляя рукав, застегнул пуговицу на манжете. Запылённые пальцы подрагивали.

– Сколько по карте до города?

– Два часа пути, – вместо меня ответил мальчишка-нафтер.

– Ты там был? – прищурился Тесла. 

– Нет, – сообразив, что прокололся, мелкий снова приуныл, – я туда направлялся. 

– Видишь, как удачно всё сошлось, – не преминула я ввернуть.

– А зачем тебе в мегаполис? – спросил Тесла.

– Там нефтехранилища есть, – неохотно признался парень, – ну, должны быть то есть. Меня послали разведать. 

– А ты вместо этого грабил народ, – снова не удержалась я. Не сработавший на площади радар меня немало беспокоил. Неужели аугментика в самом деле вышла из строя?..

– Ну, грабил, и что? – буркнул нафтер, – все кого-то грабят. Мир такой. Кто выжил, тому и хабар.

– А вот возьму да и шлёпну тебя сейчас, – беззлобно сказала я.

– Не шлёпнешь, – уверенно заявил малолетка, – вы ж не дикари какие. 

Машина тем временем выехала за пределы поселения. Снова потянулись однообразные, поросшие рыжей травой баррены. Мелькнули остатки бетонного ограждения, за которым высился уродливый частокол решётчатых конструкций. Громадные, причудливо выгнутые столбы перемежались мелкими столбиками в сетях толстых кабелей. Кабели бессильно свисали.

– Электрораспределительная станция, – сказал нафтер, – раньше такие передавали энергию в населённые пункты.

Я фыркнула. Тоже мне, гид нашёлся. Лондон из э кэпитэл оф Грейт Бритайн… Ну, был когда-то.

– Сейчас передавать особо и нечего, – отозвался Тесла.

Мы помолчали. Столбы за забором продолжали мелькать.

Передавать нечего. Эта фраза прочно засела в голове. Плечо отозвалось колючим зудом, и я поёжилась. Ладно, в городе всё равно сделаем остановку. Там и приведу себя в порядок.

Электростанций больше нет, нет и энергии в мёртвых проводах, ещё сохранившихся местами. Но наши гаджеты по-прежнему её требуют. Старых аккумуляторов, находимых бесстрашными разведчиками в городах-призраках, не так уж и много. Да и убыль среди самих разведчиков высока. Однако люди в очередной раз доказали, что умеют решать созданные ими же проблемы.

Первые элементы питания, склёпанные по типу «багдадской батарейки», ознаменовали зарождение новой эры, но ненадолго. Для батареек требовались медные цилиндры, железные стержни и бог-из-машины знает что ещё. Подходящих материалов не хватало, в избытке было только кислоты. Попытки организовать производство не покрывали и сотой доли требуемого. Но эти источники питания, хоть и давали малый вольтаж, всё же позволяли работать имплантам. А ещё – дозиметрам, радарам, сигналкам и прочим приборам, без которых соваться дальше убежища было нельзя.

Батарейки взлетели в цене. И взлетели снова, когда окончательно стало ясно: изготавливать солнечные панели не получится ввиду отсутствия фотоэлементов. Находимые в завалах уцелевшие фрагменты старых батарей были ценнейшей и редчайшей добычей.

Человечество село на поводок. Приборы кракеров, лампы и вентиляторы запитывались от самых невообразимых источников – термоэлектрических генераторов, самодельных топливных ячеек и даже динамо. В ход шло всё, что могло гореть. 

Однако для имплантов требовались компактные аккумуляторы. Их делали, но делали очень мало – большинство акумов по-прежнему поставляли разведчики, обыскивающие мёртвые города. Перезаряжаемые акумы стоили дорого, безумно дорого. Батарейки ценились всё-таки ниже – потому что после того, как они отдавали весь свой заряд, их можно было только выбросить.

Немногочисленные мастера, способные делать акумы, жили как короли. Наладить централизованное производство не представлялось возможным – негде было достать в промышленных объёмах алюминий и медь, графит и литий; не было ни сборочных конвейеров, ни электростанций для их энергоснабжения. Не было ничего, кроме безумной кровожадности Земли и ещё более безумного желания выжить…

Я встряхнулась, прогоняя странную вялость. Пацан вертел рулём, выписывая зигзаги между колдобинами. Тесла молча смотрел вдаль.

Так было, так есть по сей день и, возможно, так будет всегда. Но мы живы – а, значит, впереди в этой гонке.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: