Глава 6

– Признаться, я удивлена – обычно это я звоню тебе, чтобы напомнить о своём существовании, а не наоборот.

– Сесил, мне нужна твоя помощь.

– Вот как? – голографическое лицо вытянулось в гримасе притворного удивления, – это уж совсем сюрприз. Что произошло, Гудвин?

– Это не дистанционный разговор, – Джи свернул на Флатбуш-авеню, – я буду у тебя через пять минут. И не зови меня так.

– Как скажешь, – если тонкие изогнутые брови и нахмурились, то лишь едва заметно.

Голограмма исчезла. Огни Брайтона мелькали за стёклами «Шкоды». Развязка на мост, всегда плотно забитая днём, сейчас была девственно-чиста. Словно ливень смыл с моста все машины, не успевшие убраться вовремя.

Джи выкрутил руль, въезжая на развязку. «Шкода» притормозила.

– Эй, в чём дело?

Мобиль плавно вкатился на мост и помчался по прямому, как взлётная полоса, асфальтовому настилу, набирая скорость. Джи отпустил газ, но машина и не подумала замедлиться.

– Отключить автопилот!

«Шкода» неслась по пустому мосту, не сбавляя хода. «Внимание! Вы нарушаете скоростной режим!», вспыхнуло на лобовом стекле. 

– Отключить!

Педаль тормоза плавно ушла в пол. Стрелка спидометра, дрожа, скакнула к сотне.

«Внимание! Вы нарушаете…» 

– Ублюдки!

Мокрая дорога размылась в одну тёмную полосу. Пустую – но впереди, там, где мост переходил в улицу, уже горели жадные красные фонари стоп-сигналов…

Джи толкнул дверь. Летящий навстречу асфальт размазался, искривился, заслоняя перспективу, ударил в плечо и бок, завертелся, меняя местами землю и небо, вспыхнул белым цветом, взорвался далёким скрежетом металла… и наконец застыл, разгладившись – холодный, плоский, ровный. 

Мелкие капли падали на матовую серую поверхность, обдавая лицо брызгами. Где-то пахло гарью и мокрой резиной. Снова начинался дождь.

Пошевелиться удалось лишь со второй попытки. Ограждение моста дрожало и двоилось перед глазами, далеко внизу глухо плескала вода. 

Уцепившись за стальную решётку, Джи сел. Запрокинул гудящую голову. По лицу текло – то ли дождь, то ли кровь. То ли всё вместе.

– Крошка… – он прокашлялся, – Крошка, набери Сесил.

SMP молчал. Джи скосил глаза влево – кожаный ремешок по-прежнему удерживал на запястье искорёженный корпус «помощника». Осколок закалённого стекла, звякнув, отвалился с разбитого дисплея.

Ударопрочный, значит. Ну-ну.

Оглушительный вой сирены заставил поспешить. В полусотне метров слева за маревом дождя полыхал огромный железный костёр – всё, что осталось от бедной «Шкоды». Полиция уже здесь – пора убираться, пока мост не закрыли.

Запахнув куртку, Джи кое-как выпрямился и побрёл вдоль парапета. В груди ныло, при каждом шаге болью отдавался левый бок, встретившийся с перилами моста. Умник бы наверняка развопился. И влил в кофе порядочную порцию виски, в ванну – какой-нибудь нехитрый анестетик, а дверца холодильника с «ферритом» – сто к одному – оказалась бы «случайно» приоткрытой… Заботливая мамаша. Но, кажется, на этот раз мамаша оставила свой автомат в кладовке. А в дом забрался кто-то большой и злобный… иначе как объяснить молчание умника? И как, дьявол их всех раздери, объяснить отказ систем «Шкоды»?

Вокруг догорающей машины суетились полицейские. Держась противоположной стороны моста, Джи наклонил голову и сунул руки в карманы, надеясь, что со стороны выглядит обычным припозднившимся олд-йоркцем, так некстати угодившим под дождь.

Капот «Шкоды» превратился в спрессованный металлолом. Лёгкий мобиль смяло, как осенний листок под ботинком, когда «Шкода» встретилась со стоящей впереди фурой. «E-I-S Express». Джи усмехнулся. Совпадений не бывает…

От удара фуру сдвинуло вперёд, и передние колёса застыли точно за стоп-линией. Один из массивных аккумуляторов «Шкоды», сорванный с креплений под днищем, валялся рядом с корпусом.

Щуплый мужичок в форменной жилетке «Экспресса» размахивал руками, порываясь сунуться к полыхающей машине.

– …стоял на красном, – донеслось до Джи, – и тут эта сзади… 

Джи ускорил шаг, косясь на полицейских. Те уже перекрыли обе полосы. Издалека донёсся визг пожарных сирен.

«E-I-S Express» всегда опаздывает.

***

– Я не могу беспокоить наших жильцов в такой час!

– Она ждёт меня.

– Если она вас ждёт, почему бы вам самому не позвонить ей?

Джи скрипнул зубами. Пожилая дама за стеклом демонстративно отвернулась к вазе с ирисами. С величайшей осторожностью вынула поникший букет и водворила на его место свежий. На фиолетовых лепестках дрожали серебряные капли.

Через три дня лепестки пожухнут, и всё повторится.

Через три года эта суровая дама пожухнет окончательно, и на её место придёт кто-то посвежее. Рокировка. Господь, играющий в шахматы с Дьяволом. Люди приходят и уходят. Меняются как цветы в вазе.

Джи прислонился к стене. В голове шумело. Он постучал по стеклу.

На лице обернувшейся дамы написалось крайнее недовольство.

– Вы ещё здесь? Я же сказала…

– Позвоните ей, – Джи поднял руку с болтающимися на ремешке остатками SMP, – или дайте позвонить мне!

– Я здесь, чтобы беречь покой жильцов, – заявила старуха.

– Ну так берегите! – Джи ударил по стеклу, – наберите чёртов номер чёртовой квартиры, или я перебужу весь этот грёбаный дом!

Дама выпучила глаза и, поджав губы, коснулась консоли внутренней связи.

– Я прошу прощения за звонок в столь позднее время…

Лицо дамы вытянулось. Щёлкнул замок, стеклянная панель отъехала в сторону, впуская Джи в вестибюль. Он шагнул в душноватое тепло и двинулся к лифтам, игнорируя косые взгляды хранительницы покоя.

Дверь в студию была распахнута настежь. Хозяйка в сером нитяном свитере стояла, прислонившись к косяку, и её лицо медленно вытягивалось – совсем как у дамы внизу.

– Страх и ужас, на кого ты похож! 

– Привет, Сес. Я тоже рад тебя видеть.

– Заходи быстрей, – Сесил подвинулась. Джи прошёл мимо, вдохнув её запах – имбирного шампуня, сладких духов и чая из лепестков роз.

Огромная студия, как всегда, была завалена чертежами, плакатами, распечатками, какими-то схемами, обрывками приглашений, визитками и ещё чёрт знает чем.

– Как ты здесь хоть что-то находишь, – Джи смахнул с кресла клочки какой-то листовки и сел,– там, внизу – что это вообще было?

– Извини за Надю – её иногда заносит, – Сесил пожала плечами, – я люблю старину – консьержки, домофоны… всё это так олдскульно и по-своему мило. Ну и в конце концов – должен же кто-то давать работу таким как она. Выпьешь?

– Спасибо, – Джи потёр лоб – от душного тёплого воздуха студии голова гудела всё сильнее, – Сес, у меня срочное дело.

– Настолько срочное, что мы не можем пропустить по стаканчику? – она отвернулась к встроенному бару, – в честь встречи.

– Ты должна мне помочь.

– Правда? – в зелёных глазах Сесил, подошедшей с двумя бокалами рейнского, плясали бесенята, – ну, как скажешь, Великий и Ужасный.

– Сесил.

– Хорошо, хорошо! – она шутливо подняла руки с бокалами, – так что ты хочешь?

– Оборудование, – Джи наморщил лоб, вспоминая погибший вместе с SMP список Айвана, – клеточный материал. Слушай внимательно…

Сесил притихла. Её крупные, слегка навыкате глаза превратились в два огромных зелёных омута, подёрнутых дымкой. Когда Джи закончил говорить, Сес молча подала ему бокал.

– Когда?

– Прямо сейчас, – Джи машинально бросил взгляд на мёртвый SMP, – мне нужен доступ в «матор» твоей клиники с правом извлечения всего перечисленного.

– Хорошо, – Сесил помолчала. Отбросила назад копну идеально прямых пепельных волос. – Но ты знаешь, что я попрошу взамен.

– Сесил…

– Нет.

Дымка превратилась в лёд. Сесил пригубила вино и поставила бокал на кофейный столик рядом с вазой, полной искусственных орхидей.

– Моё имя стоит в графе «генеральный директор», – она взяла вазу и рукавом свитера стёрла пыль с желтоватых пластиковых лепестков, – но я тоже отчитываюсь – отчитываюсь перед нашими спонсорами, перед партнёрами, поставщиками и инвесторами, – с вазой в руках Сесил остановилась напротив Джи, – как, по-твоему, они отреагируют, когда услышат, что экспериментальное оборудование для нашей лаборатории ушло неведомо куда? Что клетки, выращенные для пациентов, слились в неизвестном направлении? Что придётся отменить исследования, отложить запланированные операции? Ты хоть понимаешь, о чём меня просишь?!

Она замолчала. Грудь под мешковатым свитером тяжело вздымалась. В вырезе блестели бусинки пота.

– Баш на баш, – закончила Сесил, ставя вазу, – если это будет концом моей карьеры, я должна получить достойную компенсацию.

Она наклонилась за своим бокалом. Бусинки шевельнулись, скатились по коже и застыли в складке мелкой морщинки.

Пока ещё мелкой.

Как цветы в вазе.

– Я это сделаю, – он перевёл взгляд на орхидеи. Неживые. Неживые и вечные.

– Конечно, сделаешь, – Сесил улыбнулась – по-кошачьи, приподняв уголки рта так, что стали видны аккуратные ровные клыки, – иначе я превращу твою жизнь в ад, Гудвин.

– Через полчаса, – Джи поставил нетронутый бокал и поднялся, – и мне понадобится твой мобиль.

***

Знакомый сержант с квадратным лицом откровенно злорадствовал.

– Мы с вами второй раз за сегодня встречаемся, – он хмыкнул, – я даже со своей девушкой вижусь реже. Не хотите объяснить, в чём дело?

– Мне жаль вашу девушку, – Джи захлопнул дверцу «Приуса», – что здесь произошло?

– Мы получили сигнал о взломе, – сержант равнодушно пожал плечами, как будто взлом умника был совершенно обыденным делом – чем-то сродни походу в булочную, – одновременно поступил вызов в шорхэмскую пожарную часть.

Джи проследил за взглядом стража порядка. В дыму, окутавшем то, что с утра было двухэтажным коттеджем, угадывались очертания автоцистерны. Моргал синий проблесковый маячок, где-то глухо переговаривались сквозь шум дождя и гул насосов.

– Мамаша забыла автомат… – пробормотал Джи.

– Что?

– Ничего. Мне нужно попасть в дом, сержант.

Полицейский критически оглядел Джи.

– А где вы были, когда это произошло?

– Где я был – моё личное дело, – Джи шагнул к полицейскому, – или вы думаете, что я намеренно устроил всю эту чехарду в собственном доме? Сержант, не нужно мерить всех своей меркой. Особенно тех, кто даже не является людьми.

Не обращая больше внимания на полицейского, Джи миновал подъездную дорожку, исполосованную следами колёс, обогнул пожарную цистерну и вошёл в дом.

Внутри было не продохнуть. Дым плотной завесой заволакивал весь первый этаж. Прикрывая рот и нос рукавом, Джи обогнул чёрные остовы мебели и сбежал по лестнице в полуподвал.

Сейф оказался цел. С дешёвого гобелена, прикрывавшего дверцу вмонтированного в стену хранилища, сыпался пепел. Сейф даже не пытались взломать – все содержимое лежало на месте. Джи вынул из железного нутра дубликат SMP и подцепил на ремешок вместо разбитого. Склянка «феррита» отправилась в приёмник уцелевшей помпы, по-прежнему обнимающей предплечье.

Всё.

Джи захлопнул дверцу сейфа и вышел из погружённого в дым дома.

Сесил не подвела. Подключившись к «матору» её клиники и бегло пролистав список предметов, доступных для извлечения, Джи кивнул своим мыслям. Она сдержала слово. А он ничего не забыл – сверившись со списком Айвана, скачанным из резервной копии в облаке, Джи завёл старомодный «Приус» и направился к южной промзоне. Впрочем, даже забудь он что-нибудь из этого перечня – достаточно было бы набрать Сесил, наплевав на три часа ночи, и продиктовать упущенное. Она у него на крючке. Или он у неё – как посмотреть.

Но она выполнила свою часть сделки. Значит, и ему придётся выполнить свою. Рано или поздно.

– …сэр. Кто-то имеет на вас большой зуб.

Нога дёрнулась, «Приус» вильнул в сторону.

– Умник?

– Я всё ещё жив, сэр, – донеслось из динамика SMP, – хотя кто-то приложил большие усилия, чтобы это исправить.

– Чёртов хитрый ублюдок, – вполголоса произнёс Джи, улыбаясь помимо воли, – как ты уцелел? И что за хрень творится, может, ты мне объяснишь?

– С удовольствием, сэр, – умник на секунду умолк и продолжил:

– Я говорю с вами на защищённой частоте, но не исключаю, что нас могут прослушивать. После того, как я провёл анализ голосового паттерна по вашей просьбе, через сорок шесть минут и три секунды мои системы зафиксировали резкий скачок напряжения в подсети…

Умник выровнял напряжение, но скачок повторился. Ещё и ещё раз, с большей амплитудой.

– Они действовали обычно – через перегрузку, – рассказывал умник, – стандартные протоколы в таких случаях будут последовательно стабилизировать напряжение, пока уровень скачка не достигнет такого, с которым система не справится.

Поняв, что его пытаются сломать, умник сымитировал «смерть», отключив питание всех приборов и сигнализации, разорвав связь с SMP и обрубив все текущие процессы. Дом погрузился в темноту.

– Я чувствовал, как они запустили щупальца, – голос умника оставался ровным, – эти ребята, кем бы они ни были, не собирались грабануть дом или закидать его «молотовыми». Они влезли в мою систему и подхватили управление.

Щупальца были явно рассчитаны на обычный регламент, и они не затронули перепрошитые протоколы «личности» умника.

– Я видел всё, что они заставляли меня делать. Это как оставаться в сознании, когда тебя насилуют, – умник сделал паузу, – простите за дом, сэр. Они вынудили меня поджечь его.

– Я знаю, – Джи поморщился – утешать ИИ ему ещё не приходилось, – ты помог нам обойтись малой кровью. Хорошо, что не стал сопротивляться, это бы вызвало подозрения. Узнал что-нибудь о взломщиках?

– Нет, сэр, – голос умника был полон страдания, – я не рискнул проявить инициативу и попытаться отследить их сигнал или идентифицировать источник. Вряд ли это много бы дало, но они могли заметить. Я просто пассивно наблюдал. И исполнял их команды. К счастью, они убрались быстро.

Так.

Значит, взломщики точно знали, куда бить. Через сорок с небольшим минут после звонка Мастера их щупальца были в Шорхэме. Быстро, чётко, профессионально и – трусливо. Напугать и сбежать. Так же, как сбежали из логова Мастера.

Они отследили адресата звонка и запустили щупальца к нему, едва унеся ноги из промзоны. К тому моменту их осталось двое – третий удобрил своей кровушкой бетонный пол логова. Жаль, что его кровь так мало рассказала. Уцелевшие крысы могли засесть где угодно – хоть в соседнем подвале, хоть на пляжах Лонг-Бич.

И отказавшее управление «Шкоды» – наверняка тоже дело тех же самых рук. 

Его пытались напугать. Предупредить, что не стоит лезть туда, где нарисованы череп и кости. Предупредить жёстко и однозначно. Возможно, даже убить – если повезёт. Но не запачкать руки.

– Крысёныши, – прошипел Джи сквозь зубы, – крысёныши под крысиным богом…

«Приус» въехал в промзону.

Мокрая зелёная сетка облепила полуразрушенное крыло дома, похожая в сером сумраке на грязную тину. Дождь кончился, сырой воздух застыл в безветрии.

Внутри дома Мастера висел стойкий запах мокрой гари. Под ноги то и дело попадались обломки, хрустели, ломаясь, в гулкой тишине логова. Громада Машины застыла бесформенной массой в центре. Там, за ней, за её чёрным непроницаемым каркасом, двое его собратьев. Два мертвеца.

Неживой цветок не увянет, но его можно сломать.

Сдвинув электрошкаф, прикрывающий люк, Джи помедлил – поколебался всего секунду. Пальцы быстро пробежали по консоли.

– Айван! – крик заметался среди стерильно-белых стен. Диодные точки на ступеньках мелькали, сливаясь в одну полосу. – Айван! 

Учёный стоял на коленях возле Мастера. Обернулся – усталое строгое лицо, хмурая складка меж бровей.

– Он… – голос сорвался.

– Жив, – угрюмо ответил Айван, – пока – жив. Принёс?

Джи кивнул, открывая «матор». Голубое пятно задрожало в сантиметре от пола.

– Хорошо, – без улыбки проговорил Айван, – давай начинать.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: