Глава 33

Подрагивающая полупрозрачная карта висела перед лобовым стеклом. Сто три мили. Синяя стрелка застыла в точке старта, но бортовой компьютер молчал, не предлагая начать навигацию.

«Дворники» работали, смахивая густой пепел, оставляя за собой размазанные сизые дорожки. Домашний умник не отзывался. Нет связи, раз за разом повторял SMP.

Капля озера расплылась на карте неаккуратной кляксой. Прочерченная линия маршрута упиралась в неё, будто пытаясь проткнуть. Джи смотрел на эту каплю, за которой беззвучно падал чёрный снег. Что там – спасение? Гибель? Новое логово Мастера?

– Входящий вызов, – сообщил SMP, – идентификатор абонента неизвестен.

– Принять.

В наушнике скрипнуло.

– Джи? – донёсся знакомый голос, – ты слушаешь?

– Росс, – Джи стиснул руль обеими руками, – что происходит?

– То, что я и предполагал, – тон Ворона был удивительно спокойным, – «Бог» реализует свою программу.

– Ты можешь его остановить?

– Пытаюсь. Он отключает спутники вещания и связи, – Росс тихо выругался куда-то в сторону, – молчание – золото, только когда нечего сказать. Где ты сейчас?

– В Бруклине. Я получил какие-то координаты от домашнего умника.

– Координаты? – в голосе пробилось удивление, – что по ним?

– Озеро. В сотне миль отсюда.

– Не доверяй умнику, – перебил вдруг Росс, – «Бог» берёт под контроль всю электронику, все сети. Возможно, твой домашний ИИ давно мёртв.

В наушнике что-то защёлкало. Послышалось тяжёлое дыхание.

– Найди безопасное место, – продолжил Росс, – самое безопасное, какое только сможешь. У этого настоящего нет будущего, Джи…

Ворон осёкся. Вздохнул. 

– Я подобрал ключ к шифру программы. «Бог» только что перевёл станции HAARP в активный режим. Они работают на максимуме.

– Что?..

– Но не так, как надо, – ещё один вздох ветром прошуршал в гарнитуре, – их излучатели направлены вверх. «Бог» прожигает озоновые дыры в атмосфере. Если станции продолжат работать с той же интенсивностью, через сутки над Землёй будет пятнадцать дыр площадью сотни квадратных километров каждая. Установки уже спровоцировали извержения нескольких вулканов. Признаки активности подаёт Йеллоустоун. Но это ещё не всё…

Невидящим взглядом уставившись в лобовое стекло, Джи слушал Росса. В наушнике потрескивало.

– «Бог» изменил орбиты спутников, питаемых ядерными реакторами, – будто решившись, Ворон заговорил быстро и отчётливо, – я фиксирую сбои в движении как минимум полусотни. По моим прикидкам, в течение ближайших часов все они упадут на Землю. Расчёт траекторий показывает, что падение не будет хаотичным… Джи, «Бог» направил их на крупнейшие города планеты. И я знаю, что он дал команду на детонацию пусковых механизмов тех спутников, что несут вооружение для кинетических ударов. Они сбросят вольфрамовые стержни, чёртовы многометровые стержни с высоты чёртовых хрен знает каких километров… – Росс сглотнул. – Возможно, это уже началось…

Чёрный пепел продолжал падать. Возможно, это уже началось.

– Сколько времени тебе нужно, Ворон? – сердце ровно отсчитывало секунды, в унисон с работой «дворников». Ключи сами легли в ладонь.

– Времени на что?

– На то, чтобы прервать программу «Бога».

– Я не знаю, смогу ли вообще что-то сделать, – раздражённо ответил Росс. – Тем более – если последовательность команд уже дана.

– Ты можешь оставаться на связи? – Джи повернул руль, выбираясь с тротуара на дорогу, – мне понадобятся твои сводки.

– Пока да. У «Рая» независимый модуль, и он нужен «Богу». Эта сволочь использовала мощности передатчика, чтобы отправить свои команды. Но до сих пор не отключила модуль, хотя все земные сети уже под её контролем.

– И не отключит, – подавшись вперёд, Джи сквозь пепельный дождь всматривался в бегущую навстречу ленту асфальта, – ему нужна обратная связь. Он смотрит.

Повисла тишина, разгоняемая только шуршанием «дворников». Сверяясь с картой, Джи вёл машину по извилистым улицам к выезду из Бруклина. Мелькнул указатель на I-80 W. Внедорожник, урча, свернул на магистраль.

Самое безопасное место, какое только сможешь.

Таким местом могла бы стать замкнутая система. Но Мастер перед уходом из логова позаботился о том, чтобы она больше не заработала.

*** 

На съезде с четыреста второй машина заглохла. В последний раз моргнув фарами, прокатилась ещё несколько метров и замерла прямо под зелёным щитом «Силвер-Лейк-роуд». Экран бортового компьютера погас. Индикатор заряда, застывший в самом низу красного сектора, потух последним.

Вокруг простирались поля – угольно-чёрные от засыпающего их пепла. Дорога, такая же чёрная, терялась между ними, сливаясь в одно сплошное пятно. Ни домов, ни магазинов. Только бесконечная мрачная плоскость. 

Джи выскочил из машины, откинул дверцу багажника. Руки быстро шарили внутри. Ничего. Только набор ключей и бесполезный домкрат. 

В носу свербело от вдыхаемых частичек пепла. Вдали виднелся ещё один указатель. Джи прищурился. «Эджмир-Клаб, озеро Силвер – 5,8 мили».

Машина не дотянула до нужного места считанные минуты. Все зарядные станции, встреченные по пути, не работали. Стояли без электричества – тихие, замолкшие, тёмные.

Сдёрнув с водительского сиденья плотную накидку, Джи кое-как расправил её. Открыл заднюю дверь и долго смотрел в лицо лежащей девушки – бледное, с заострившимся носом. Отстегнул ремни и осторожно усадил Ли. С её губ сорвался тихий стон – как будто она действительно спала и просто не желала пробуждаться. Джи набросил ткань ей на плечи, застегнул липучки, создавая подобие жёсткого плаща. Ещё одна накидка легла на грудь и живот, прикрыв изорванный комбинезон.

– Росс? – негромко позвал Джи.

– Я здесь, – откликнулся Ворон в наушнике. К голосу добавилось эхо, словно Росс стоял в огромном гулком зале.

– Есть новости?

– Пока нет. «Бог» притих.

Джи снова взглянул на указатель. На багряное небо, роняющее хлопья черноты.

– Держи меня в курсе.

И, подхватив на руки Ли, двинулся по пепельной дороге.

*** 

Считать шаги. От одного до десяти – так просто. Ещё шаг сделать по чёрной лохматой зыби, взлетающей под ботинком мириадами хрупких снежинок. Ещё раз нащупать твёрдую почву. Ещё секунду не сводить глаз с зелёного щита вдалеке – единственного цветного пятна в монохромном мире.

Ещё шаг.

Руки, удерживающие бесценный груз, немеют; щёки хлещет злой ветер, поднимает сизые хлопья, швыряет в лицо. 

Сжать крепче. Не отпускать.

Почти невесомое тело наливается свинцом. Тяжёлое, ощутимо реальное. Настоящее. Наконец-то настоящее, тёплое, дышащее, и любая тяжесть от этой мысли нипочём. 

Донести. Укрыть. Не потерять.

Вздрагивают тонкие ресницы. Выбиваются из-под накидки длинные пряди, вьются на ветру растрёпанным золотом. Как сказать ей? Как смотреть в эти серые глаза? Время не прощает и не милует. У вины нет срока давности.

Приоткрываются осыпанные пеплом губы, трепещут нервные ноздри. Она очнётся. И ему придётся ей признаться. Что однажды – возможно, через много лет, а, может, уже сегодня – она окажется в далёком диком прошлом. И погибнет там от его руки. Ему придётся ей сказать… Ей – той, что не исчезла, не развеялась мороком, не стала призрачным сном, обратившись прахом во дворце Сфорца. Даже если резать нити по одной, менять одну причину за другой, одно следствие за другим – есть то, что не перебить только лишь силой воли. То, что нельзя изменить.

Она не исчезла. Впечаталась в его память; соткалась из снов и обрывков видений, из желаний, стремлений и жажды. Она должна была существовать. И пусть канат судьбы сплетён теперь немного по-другому – он всё ещё протянут в прежнем направлении.

Она жива. И он должен открыть ей всю правду. Ей, той, чьё второе сердце он носит в груди.

Может быть, зная грядущее, она переплетёт свою судьбу иначе.

И, может быть, это однажды спасёт её – даже если в новом узоре нитей их пути разойдутся.

***

Гул мотора пробился сквозь свистящий ветер. Джи вздрогнул, развернулся, отступая к обочине. Пригнул голову от летящего в лицо пепла, исподлобья наблюдая за подъезжающим седаном.

Автомобиль притормозил. Боковое стекло опустилось на пару дюймов.

– Сзади свободно! – крикнул женский голос, – садитесь!

Задняя дверь приглашающе распахнулась. Джи подтолкнул её ногой. Бросил быстрый взгляд в салон, и, не отпуская Ли, забрался внутрь.

– Озеро Силвер, – промёрзшие губы плохо слушались, – довезите. Тут рядом.

– Вы тоже туда? – нервно воскликнула женщина на переднем сиденье. – Мы получили координаты…

– Подумали, что это какой-то бункер рядом с озером, – перебил её водитель, трогаясь с места, – нам сбросили… Ни один канал же не работает. Кто знает, вдруг решили так рассылать? 

– Нашёл время! – шикнула на него женщина, поворачиваясь к Джи, – что с вашей спутницей? Ей нужна помощь?

– Спасибо, – Джи кашлянул, набрал полную грудь тёплого, чуть спёртого воздуха. После ледяного ветра душная жара салона казалась раем. – Это просто шок. Она справится.

– Больше нам ехать всё равно некуда, – гнул своё водитель. – Говорят, Китайская Евразия объявила войну. Вы что-нибудь знаете?

Джи молча покачал головой. Одёрнул рукава куртки, убрав яркость «помощника» и прикрутив звук в гарнитуре до минимума.

Пусть думают, что войну развязали китайцы. Пусть верят в способность правительства разобраться с кем и чем угодно. Если никакого бункера нет, и это последние часы жизни – пусть лучше они будут наполнены надеждой, чем отчаянием.

Лицо Ли слегка порозовело. Джи коснулся её щеки. Если никакого бункера нет…

– Кто-то ещё получил эти координаты? – спросил он, – ваши знакомые, друзья?

– Не знаю, – женщина впереди заёрзала, – ни с кем же связи нет… Все соседи разъехались, а мы… 

– Доберёмся – увидим, – перебил водитель, – тут всего пара миль осталась.

– А вдруг это ловушка? – визгливо вскрикнула пассажирка. – Вдруг это специально рассылают, чтобы заманивать доверчивых овец!

– Вовремя спохватилась, – огрызнулся водитель.

Слушая их перебранку, Джи не сводил взгляда с лица Ли. Опущенные ресницы легко трепетали, и под закрытыми веками нет-нет, да и проскальзывало быстрое движение.

Джи сжал запястье девушки. Согревающиеся пальцы покалывало, но и сквозь миллионы мелких колючек ладонь ощутила, как вздрогнула тонкая рука.

***

У поворота на Эджмир-Клаб стояла пробка. Машины наглухо забили узкую грунтовку, отходившую от трассы в жидкий лес. Все они были пусты. Открытые двери, выстуженные салоны. Завязший в подмёрзшей грязи и пепле кроссовер сиротливо уткнулся передним бампером в дерево.

– Что будем делать? – шёпотом спросила женщина.

Не отвечая, Джи выбрался наружу. Поднял на руки Ли и зашагал к грунтовке. Сзади долетел щелчок открывшейся двери, женский визг и грубые ругательства вперемешку с уговорами.

Пепел стал падать гуще, превращая лес в обугленные декорации. Сдувая рассыпающиеся хлопья с собственных губ и с лица Ли, Джи огибал брошенные машины. Неширокая просека терялась в чёрной кисее, но пробка служила уверенным ориентиром. Глубоко в мышцах угнездилась ноющая боль, вокруг с шорохом падал пепел, шуршало дыхание Росса в наушнике. 

Шаг. Ещё шаг.

Просека раздалась в стороны неожиданно – просто вдруг исчезли окаймлявшие её деревья, открыв широкое пространство. Массивная тень замаячила впереди. Джи остановился, вглядываясь в однотонное тёмно-серое пятно.

Посреди поляны из земли вырастал холм. Высотой в три человеческих роста, он походил бы на громадный муравейник, если бы не широкие стальные створки, распахнутые на усечённой, как ножом срезанной, передней стороне.

Джи сделал шаг – и замер.

У входа стоял Мастер. Маленький человек в засаленном фартуке щурился на падающий пепел, будто высматривая в нём долгожданного гостя. Пальцы механически двигались, протирая платком неизменные очки – кусок ткани скользил по стёклам, едва их задевая.

– Младший, – беззвучно позвал Джи. Хлопья оседали на ресницах, пятная мир сизыми кляксами.

Мастер улыбнулся. Махнул рукой. Нацепил очки на кончик носа – и сам пошёл навстречу.

– Я надеялся, что ты получишь моё сообщение.

Стоя под пепельным дождём, Джи безотрывно смотрел на своего Младшего. Такого добродушного, растрёпанного, такого привычного. И такого невозможно-дикого здесь, на берегу затерянного в лесу озера, у этого холма, в чьём чреве скрывалась надежда.

– Почему не раньше, Младший?.. – слова прозвучали, быть может, слишком горько.

– Я не мог, – Мастер развёл руками, – мне нужно было доработать систему.

– Здесь?..

– Здесь, – взгляд Мастера переместился на Ли, – идём скорее.

***

Огромный ангар был полон людей. Они сидели на деревянных ящиках, лежали на картонках и  пледах, тихо переговаривались. Мужчины, женщины, дети. Многие держали на руках испуганных котов и собак, укрывали платками клетки с грызунами и птицами. Обветренные лица, дутые тёплые куртки. Красные не то от холода, не то от слёз глаза смотрели на проходящих – со злостью, с отчаянием, с недоумением. Чья-то рука подсунула тоненькое одеяло – Мастер взял его, благодарно кивнув.

– Почему они?.. – Джи не договорил.

– Почему они тоже сюда приехали? – Мастер аккуратно расстелил одеяло на свободном пятачке у стены. Помог уложить Ли, сняв с неё громоздкие накидки, – я не знаю.

– Не знаешь?

– Нет, – Мастер вздохнул. Потянулся к очкам, но на полпути опустил руку. – Они просто начали прибывать. Я ждал только тебя. И не мог закрыть двери перед ними. Не мог, пока ты не появился. Но, кажется, теперь пора…

Он выпрямился.

– Это она?

Джи кивнул.

– Красивая, – с сожалением проговорил Младший. Улыбнулся. – Нашему ковчегу пора отчаливать.

И двинулся прочь по наклонному полу ангара своей смешной переваливающейся походкой.

Джи прикрыл глаза. Прислушался к равномерному дыханию Ли, вдохнул её прохладно-горький запах. Коснулся бусины гарнитуры в ухе.

– Росс?..

– Ты вовремя, – голос Ворона доносился странно глухо, – нашёл укрытие?

– Да, – Джи сел на пол и опёрся спиной о холодную стену.

– Отлично, – сдавленно продолжал Росс, – а теперь включи любой центральный канал. «Бог» запускает трансляцию.

В наушнике заскрипело. Дисплей SMP вспыхнул тонкой жемчужной полосой.

– Получаю данные… – ожил «помощник».

– Дай картинку.

Над тыльной стороной ладони раскрылась проекция. Полупрозрачное голубоватое окно – оно наливалось багровым, темнело и подёргивалось. Вздох – где приглушённый, где открыто-несдержанный – прокатился по ангару. Десятки красных окошек засветились тут и там. Глядя в проекцию, Джи видел сквозь бурую плёнку, как склоняются головы над SMP – склоняются и замирают, словно забыв о возможности двигаться.

В багровой пелене проступили очертания города. Ажурные колокольни соборов, витиеватые башни жилых комплексов, дугообразные мосты, аллеи, парки – архитектура старой Европы. Камера плыла над ними, то приближаясь, то смещая фокус, будто в рекламном ролике для туристов. Крупным планом выступила бронзовая статуя какого-то полководца. Слепые глаза безмолвно глядели в бесконечность.

И вдруг из них потекли слёзы.

Лицо оплавилось, смытое волной чудовищного жара. Камера отдалилась, зависла над городом. Электроника бесстрастно регистрировала, как падают башни многоэтажек, как карточными домиками складываются перекрытия, как плавятся несущие опоры. Огненный шторм пожирал город разъярённым драконом.

Изображение дрогнуло. На миг всё застила чернота – а потом развернулась сине-зелёная карта, испещрённая пылающими очагами.

Спутник плыл над горящей Землёй.

С оглушительным грохотом схлопнулись двери ангара. Заныла сирена – протяжно, тонко. Моргнул и погас свет.

– Мы повзрослели, – голос Росса в наушнике был бесконечно усталым. – Но после расцвета неизбежна следующая стадия – гибель.

– Ты не смог его остановить… – сквозь проекцию, где исчезали города, где гигантские волны обрушивались на побережья, и обломки вздымали фонтаны пыли и песка, Джи видел десятки лиц, багровых от бликов и блестящих – от слёз. Люди в ангаре – тёмные силуэты вокруг алеющих дисплеев SMP – беззвучно плакали.

– Я – нет, – ровно ответил Ворон, – но, кажется, он решил остановить меня. «Бог» только что отсоединил тросы станции. Мы падаем.

– Убирайся оттуда!

– Вряд ли я смогу, – Росс хрипло засмеялся, – но преподнесу ему один маленький сюрприз…

В гарнитуре затрещало, голос Ворона прервался. Долгую секунду звучал лишь шипящий шум, но потом Росс заговорил снова.

– Айеке-Тиермес рассказывал мне одну легенду… Он ведь из саамов – такой маленький северный народ, вроде чукчей. Его назвали в честь их бога-громовника. Так вот, у саамов есть миф о конце света. Представляешь, эти ребята верят, что мир рухнет, когда бог грома убьёт небесного оленя Мяндаша.

Каркающий смех Ворона отозвался внутри глухой дрожью.

– Когда в оленя попадёт первая стрела, горы извергнут огонь, реки потекут вспять, иссякнут источники и высохнет море, – монотонно продолжал Росс. – Когда вторая стрела вопьётся Мяндашу в лоб, огонь охватит землю, горы сгорят, а на севере закипит лёд…

Джи не отрывал взгляда от SMP. Лавовые реки, кипя и пылая, пожирали леса. Содрогались спавшие тысячи лет вулканы, выбрасывая в небо столбы пепла. Будто издеваясь, камера брала крупным планом горящие разломы и тут же отдалялась, чтобы показать, как последние зелёные пятна исчезают с тела Земли.

– Холодный ветер станет пламенем, и сам Северный Старец сгорит… – звучал в наушнике голос, лишённый выражения.

Скрывались под валами воды сотни прибрежных городов. Мелькнула Гренландия – когда-то белая капля в суровых холодных морях. Картинка укрупнилась. Под натиском стихии спичками ломались башенные краны, рушились недостроенные убежища, вода заливала ангары и бункеры.

Трескался и таял древний лёд Антарктиды, взмётывал многометровые столбы пара, шипел, встречаясь с потоками лавы. Острова из присыпанного почвой льда стремительно уходили под воду. Камера выхватила осколок суши – и длинный плот, швыряемый волнами. Плот цвета человеческой кожи. Сотни и сотни людей, сцепившись намертво, плыли по ставшему бескрайним морю. И по их головам, по плечам, по закоченевшим в последнем хвате ладоням метались, обезумев, ещё живые… 

– Когда же собаки Тиермеса схватят оленя, и бог вонзит в его сердце нож, – голос Росса стал почти неразличим за шипением и треском, – звёзды падут с небес, утонет солнце, потухнет луна, на земле останется прах.

SMP моргнул, переключая изображение. Станция «Рай», влекомая силой земного притяжения, на полном ходу врезалась в бушующий океан. Мириады брызг взлетели в охваченное огнём небо – алый столб поднялся и медленно опал. Блеснули и скрылись под водой металлические обводы антенн. И в наушнике остался только шум.

Джи смотрел, как волны жадно поглощают свою добычу.

Я хочу, чтобы ты выжил и нашёл меня.

И через сотни лет, даже если он, Джи, выживет, станция «Рай» будет гнить в солёных глубинах – там, куда не опускается ни один батискаф. И Росс будет вечно, раз за разом, возвращаться к жизни – в непроглядной тьме, под многотонной водной толщей. Возвращаться, чтобы затем умереть в чудовищных муках. 

Цикл запускается снова. И неважно, что ты в этот момент можешь лежать на дне океана.

Избежав одной «петли смерти», Ворон попал в другую.

Есть вещи, которые не изменить.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: