III. Apokatastasis. Глава 25

Апокатастазис (греч. ἀποκαταστήσει) – богословское понятие, использующееся в значении «восстановления (всего)», с ним отождествляется учение о всеобщем спасении. Впервые используется в Евангелиях: «Илия должен прийти прежде и устроить всё» (Мф. 17:11). Еще одно значение – конечность адских мук, возможность покаяния дьявола и всех грешников.

– …извинения за возможные неудобства. Пожалуйста, пристегните ремни и помните – ваша безопасность зависит только от вас. 

В записи возникла пауза. Миловидная стюардесса продолжала натянуто улыбаться. Динамики зашуршали, пискнули и разразились колокольным звоном.

Разглядывая серый пластик впереди стоящего кресла, Джи терпеливо ждал, пока отзвучат молитвы и религиозные напевы. За иллюминатором разнокалиберные фигурки в рясах, сутанах и накидках лениво осеняли воздушную птицу крестами и отбивали поклоны, плотнее запахивая надетые сверху оранжевые жилеты. 

Ныла измученная нога, но вместо подставки под передним креслом обнаружилась только пыль, а само кресло разве что не упиралось в грудь. С полётом в бизнес-классе пришлось проститься – после беседы с Ю и посещения вирт-клуба денег хватило только на эконом. Основная часть средств упала на кредитку китаянки. Та не возражала и не благодарила. С момента, как «диагност» выдал заключение, она большей частью молчала.

– Уезжай, – сказал ей Джи, стоя в дверях, – ты ничем не можешь ему помочь. Пусть этим займутся врачи. Того, что я перечислил, достаточно, чтобы устроить Йонса в хорошую клинику. Так будет лучше для всех.

Ю смотрела на него, плотно сжав губы.

– Здесь скоро всё перевернётся с ног на голову, – Джи помолчал, – ты вольна поступать как знаешь, но… всегда есть надежда.

Она ничего не ответила. Он вышел и тихо прикрыл дверь. Хлипкую дверь, за которой лёгким ветром шелестели два ровных дыхания.

Запись окончилась. Стюардесса исчезла, самолёт дрогнул и покатился к взлётной полосе. 

Йонс очнётся. Когда-нибудь придёт в себя. Откроет свои узкие тёмные глаза – наследие степных предков – и посмотрит… Но что он увидит, и увидит ли что-то, поймёт ли? Кто будет с ним рядом, и кто услышит его первое за много – месяцев, лет? – слово, если оно вообще прозвучит?..

Или он больше никогда ничего не скажет, ничего не узнает и не поймёт, окончательно закрывшись в своей скорлупе. Замрёт бессловесным обрывком прошлого, как осенний лист, что зацепился за ветку и стынет на морозе в декабре. И все разговоры, все планы, все сокровенные тайны – вся вера и вся вложенная любовь – останутся только тенью на гнилых задворках памяти.

Неисповедимы пути человеческие куда более Господних.

***

Автомат «E-I-S» выплюнул коробку и замерцал зелёным индикатором. Дешёвая картонка с криво наклеенным стикером напоминала скорее мусор, чем нечто ценное. Но выбирать не приходилось.

Простецкий SMP занял на запястье место потерянного старшего брата. Джи с отвращением вдавил боковую кнопку. Корпус «помощника» бледно засветился – болотного оттенка индикация пробивалась сквозь неплотно пригнанную крышку.

– Логин в единую сеть, – Джи швырнул пустую коробку в мусороприёмник и облокотился на автомат. Дисплей прибора мерцал назойливой рекламой – новая модель SMP в виде кольца. Ультра-компакт, супер-покрытие и «всего за».

– Пожалуйста, введите пароль, – прошелестел в ухе синтезированный голос «помощника».

Джи привычно набрал комбинацию. Клавиатура, проецируемая на тыльную сторону ладони, едва заметно рябила.

– Добро пожаловать в единую сеть. У вас есть сто двадцать три непрочитанных сообщения. Воспроизвести?

Лишённый интонаций голос бесил до дрожи.

– Назови отправителей.

– Умник – сто пятнадцать сообщений. Сесил – четыре сообщения. Анонимный пользователь – одно сообщение. Мастер – одно сообщение…

– Стоп!

В сердце будто плеснули жидким азотом. Покачнувшись, Джи ухватился за дурацкий автомат. Ногти впились в крашеный пластик.

Мастер не мог отправить сообщение из замкнутой системы. Значит…

– Дата и время отправления письма?

– Восьмое ноября, шесть часов сорок пять минут утра по местному времени.

Почти месяц назад. Боги…

– Читай, – прошептал Джи.

SMP на секунду примолк, будто не расслышав. А потом в бусине-наушнике зазвучал невыразительный голос.

«В добром здравии, Старший, надеюсь? Айван передаёт привет. Он рассказал мне, что случилось и по какой причине мы с этим очаровательным юношей оказались заперты в моей системе. Думаю, он ещё скажет тебе пару ласковых. Я вскрыл выход позавчера. Твой умник сообщил мне, что ты временно в информационной изоляции – Китайская Евразия сама напоминает большую замкнутую систему, а? Надеюсь, ты там хоть что-нибудь найдёшь. Судя по происходящему, весь этот цирк с терактами был только прелюдией. Меня не покидает чувство, что нас всех скоро хорошо поимеют. Тем более надо спешить. Моё логово напоминает свалку. Предстоит уйма работы. Твой друг настоящий кудесник, но он сумел всего лишь спасти мне жизнь, а сама по себе жизнь мало чего стоит. У меня было достаточно времени, чтобы проанализировать мои последние выкладки касательно Машины… Жаль этих ребят в капсулах, но они, в общем-то, и были бесполезны. Кажется, я успел нашептать тебе кой-чего? Плоховато помню. Я решил дилемму Машины. Пока только на бумаге, но расчёты верны. Я перепроверил их трижды. Эта малышка будет работать, и на этот раз она будет работать как надо. Тебе понравится. Но сначала я подыщу новое местечко. Увидимся, Старший». 

Суетливый зал Олд-Йоркского аэропорта задвоился перед глазами. Машина будет работать. Будет работать. Ли…

– Это всё? – хрипло спросил Джи.

– От данного отправителя сообщений больше не поступало, – ровно отозвался SMP.

Мастер не оставил нового адреса, хотя прошло четыре недели. Ушёл в работу настолько, что забыл обо всём? Это не слишком похоже на Младшего.

Джи вдруг обнаружил, что до сих пор стоит, вцепившись мёртвой хваткой в корпус несчастного автомата. Он с трудом разжал онемевшие пальцы и медленно зашагал к выходу.

– Соедини меня с умником.

Домашний ИИ отозвался мгновенно.

– Я возносил молитвы, и они были услышаны! 

Автоматика приглушила восторженный вопль, но в ухе всё равно зазвенело.

– Потише, – хмыкнул Джи, – можно подумать, ты скучал.

– Я нематериален, но чувства и душа относятся к той же категории, и не вижу причин, почему у меня их может не быть, – сообщил умник с плохо сымитированной обидой, – да, я волновался и тосковал. Я отправил вам сто пятнадцать сообщений, из которых вы не ответили ни на одно.

– Ладно, ладно, – воображение упорно рисовало огромного лохматого пса, обрадованного приходом хозяина, – есть что-нибудь от моего Младшего?

– Дайте-ка минутку… – умник воспроизвел звук, напоминающий шуршание бумаг, – ровным счётом ничего.

Ничего. Ретроград Мастер не любил домашних умников, но вполне был способен связаться с ИИ и оставить свои координаты.

И если он этого не сделал – значит, что-то ему помешало. Или кто-то.

– Что с домом?

– Без изменений, – поскучнел ИИ, – я заточён в этих обугленных руинах навсегда.

– Могу отключить, – предложил Джи.

– Но этот прах нам сладок и приятен, – торопливо добавил умник, безбожно перевирая, – я усилил защиту периметра, чтобы никто не позарился на оставшееся.

– Хорошо. Как «демон»?

– Если позволите высказать своё мнение, – чопорно ответил ИИ, – то мне кажется, что до него никому нет и не было дела.

– Отлично. Кто-нибудь искал меня?

– Одна весьма настойчивая особа по имени Сесил, – в синтезированный голос будто добавили кислоты, – два раза напоминали о себе полицейские. Оскорбление при исполнении и всё такое, помните? Ну и штрафы за превышение скорости.

– Кто ещё?

– Несколько раз звонили из Института кибернетики. Разыскивали вашего приятеля Ставски. И сам Ставски звонил неделю назад. Что ещё… – ИИ опять пошуршал несуществующими страницами, – некая Алоиза Беренд просила передать, что хочет обсудить важную информацию.

Джи скривился. Въедливая мадам Беренд, глава сети Олд-Йоркских дорвеев, наверняка потребует возмещения. Алоиза любит лично сообщать только плохие новости, так что вряд ли разговор с ней сведётся к открытой квоте и предложению куснуть кого-нибудь на досуге. Но, хочешь не хочешь, – встретиться придётся.

– Ещё, умник?

– Звонили из клуба «Сектор D», спрашивали, ждать ли вас на ближайшем матче. Он закончился одиннадцать дней назад.

Джи присел на свободную скамейку. Ряды турникетов у выхода уже маячили впереди, процеживая через хлопающие створки обременённых багажом пассажиров.

Пропустить матч по снукеру, конечно, досадно.

– И был ещё один звонок, – добавил умник после паузы, – я не смог отследить источник… Абонент не назвался. Да и вообще ничего не сказал. Я бы решил, что ошиблись номером, или это какой-то пранкер, если бы не защищённое соединение. Человек или ИИ, уж не знаю, использовал шифрованный канал с такой навороченной криптографией, что я, право, растерялся. В жизни подобного не видел.

– Когда это было?

– Сегодня. Глубокой ночью. Не лучшее время для телефонных розыгрышей, вы не находите?

Джи ничего не ответил. Сегодня глубокой ночью… Он только-только добрался до аэропорта после посещения вирт-клуба. Могли его вычислить, опознать и отследить? Или у него разыгралась паранойя?

– Есть ещё что-нибудь? Новости?

– Ничего, – почти искренняя печаль в голосе.

– То есть найти источник звонка ты не можешь, – Джи задумчиво смотрел на спешащих людей. Их движения казались более резкими и суетливыми, чем обычно. Как будто все они разом опаздывали на свои рейсы.

– Увы, нет.

– Ладно, – Джи поднялся, – свяжусь с тобой позже.

– Но…

– Отбой.

SMP послушно разорвал связь.

– Анонимное послание – что в нём? – спросил Джи у «помощника».

– Открываю, – отозвался SMP, – текст письма: ты подставил нам подножку, но мы уже прыгнули дальше. 

– Дата и время отправления?.. – внутри похолодело.

– Три часа восемнадцать минут ночи. Второе декабря.

Сегодня глубокой ночью… Письмо и звонок поступили в одно и то же время – после того, как Тяньбай получила информацию о «Создателях Бога».

– Разрешите ваши документы?

Немолодой полицейский возник рядом, как выросшая прямо из пола преграда. 

Джи молча передал ему чип регистрации. Пока страж порядка придирчиво изучал данные, Джи изучал его. Лицо дежурного казалось помятым намного больше, чем это бывает у полицейских в аэропорту.

– Откуда летели? – спросил офицер, возвращая чип.

– Китайская Евразия.

– Ваши билеты и виза?

Джи приподнял брови, но спорить не стал.

– Секунду, – он вызвал к жизни уснувший SMP и запросил требуемые документы. Помятый офицер погрузился в чтение рябящих проекций.

– Я что-то нарушил? – не удержался Джи.

Конечно, мятые дешёвые джинсы и такая же непонятная куртка всегда выглядят подозрительно. Простая на вид трость может скрывать капсулу с порошком сибирской язвы, а прихрамывающая походка и усталый вид её обладателя – быть результатом нелегальных имплантаций, на которые, поговаривают, китайцы большие мастера. Ну а такие безликие спортивные сумки производятся как раз для перевозки героина, зашитого в подкладку. 

– Долго в Евразии пробыли? – поинтересовался в ответ полицейский.

– Три месяца.

– Значит, пока не знаете, что тут у нас творится… – страж порядка сдвинул на затылок форменную фуражку и вздохнул, – извините за беспокойство.

И удалился, будто опасаясь расспросов.

«Что происходит», впрочем, стало ясно очень быстро. На улице царил хаос. Пробка электрокаров вмёртвую застряла, протянувшись от самой стоянки. Многие машины были брошены. Люди с чемоданами, сумками и даже магазинными тележками толкались, ругались, орали друг на друга, роняли барахло, кому-то без конца звонили, плакали, спеша в аэропорт. Валил мокрый снег, покрывая тротуары, покинутые электрокары и саму дорогу. Ни одного уборщика видно не было.

Площадка такси-терминалов на удивление пустовала. Но отсутствие очередей объяснилось очень просто: время на ожидание ветролёта равнялось бесконечности. Джи постоял немного под козырьком вмонтированного в стену терминала, разглядывая вертящийся сиреневый значок, похожий на уложенную набок восьмёрку. 

– Мне нужен транспорт, – обратился Джи к «помощнику», – проанализируй обстановку и подбери что-нибудь.

SMP молчал почти минуту – непростительно долго для того, с какой скоростью «помощники» обрабатывают информацию.

– Есть свободные машины в прокате. Цена…

– Другое, – перебил Джи, разглядывая забитую автостраду.

– Электробайки. Три точки проката, наличие байков только в одной.

– Подходит. Дай маршрут.

«Помощник» преувеличивал – байк в боксе остался всего один, и за него нещадно ругались два потенциальных клиента. При появлении Джи они разом замолкли и синхронно уставились на него.

– Думаю, я быстро разрешу ваш спор, – Джи вынул кредитку и быстро провёл ей перед рулём, разблокируя замок.

– Да ты…

– Есть возражения? – Джи повернулся. Пристально взглянул в лицо несогласному.

Тот отшатнулся, звонко ударившись затылком о перегородку.

– Озвучите их в другой раз, – Джи повернул ключ, и байк, мягко мурлыкнув, зажёг приборную панель. 

Есть свои плюсы в том, чтобы немного поголодать.

Легко качнув ручку, Джи выехал из бокса на улицу.

– Отродье чёртово… – донёсся в спину свистящий шепоток.

***

Промзона тонула в темноте. Аккумуляторы байка разрядились почти на треть, пока Джи плутал среди одинаковых безмолвных построек. Из-под колёс летел мокрый снег вперемешку с грязью. 

Бортовой компьютер сбоил – карта зависла ещё на выезде из аэропорта, и проложенный маршрут канул в лету. Пришлось вспоминать дорогу на ходу, лавируя между запрудившими проспекты электрокарами и ориентируясь на указатели.

В промзоне ни проспектов, ни указателей не было.

Снег мягко подсвечивал абрисы строений – покинутых складов, мостовых кранов, цехов с выбитыми окнами, так неприятно напоминающих ночную вылазку в Китай-городе. Где-то вдали лаяли собаки.

С логова Мастера исчезла сетка. Выбеленные налипшим снегом стены казались непристойно голыми, обнажая каждый разлом и каждую трещину.

Бросив байк среди нагромождений кирпича, Джи вбежал внутрь.

Эхо шагов гулко прокатилось под высокими потолками. Немного свежего снега нанесло сквозь открытую дверь. Джи ступил на мягкий, нетронутый белый ковёр, уже понимая, что пришёл сюда зря.

Логово опустело. В огромном зале, соединённом из нескольких смежных комнат, остался только мусор и обломки пластика. Машина исчезла. О ней, как и о капсулах Наблюдателей, напоминали лишь тёмные круги на полу. Всё, что имело хоть какую-то ценность, – стеллажи с аккумуляторами, кабели, генераторы, даже древние ИБП – было вывезено.

Старый электрошкаф, впрочем, стоял на месте. Джи сдвинул его, пробежал пальцами по консоли, повернул рычаг люка.

Система была пуста. Пуста и деактивирована – не светились розовым перламутром диоды, не блестели уходящие в темноту контуры ступеней. Джи включил фонарик на SMP, и белый луч запрыгал по мёртвым чёрным мониторам. Вывороченный блок управления не отзывался на вводимые команды. Ничто не напоминало о том, что ещё месяц назад здесь жили. Ни клочка бумаги на полу, ни следа грязи, ни волоска на гладких стенах. Чисто. Безжизненно. Стерильно и пусто.

Но если Мастера нет здесь – тогда где же он?..

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: