I. Aether. Глава 1

Aether (лат.) — эфир (имеется в виду невидимая субстанция,

по мнению некоторых мыслителей переносящая информацию)

«Сфинкс» отсырел. Ребристая рукоять покрылась мелкими каплями. Свет моргающего уличного фонаря отражался в них, превращая пистолет в инкрустированную безделушку. Джи сунул оружие за ремень, брезгливо стряхнув капли. Не унесли – уже повезло.

Насточертевший оранжевый плащ жалкой кучкой валялся у ног. В плотной синтетике зияли многочисленные дыры и дырочки, а уцелевшие места покрывала пыль, под моросящим дождём быстро превращавшаяся в грязь. Плащ сделал своё дело – если бы не эта хламида, дырки сейчас украшали бы рубашку и джинсы. Всё-таки не стоило болтать с татуированным парнем, пока тикал таймер. Повезло, что вообще успел выскочить.

Джи скомкал плащ и швырнул в ближайший мусороприёмник.

Ему-то повезло, а вот парню – не очень. Двадцать два этажа сложились как карточный домик. Какого бы бога татуированный ни создавал, тот уже вряд ли ему поможет.

Джи одёрнул куртку, скрывая торчащий за ремнём пистолет. Огляделся.

К счастью, вокруг по-прежнему было безлюдно – грязные задворки офисной «иглы» в дождливый вечер не привлекали даже маргиналов. Вдали всё ещё слышались отголоски полицейских сирен, а в просветах между домами мерцали красно-голубые сполохи.

Рухнувшее крыло «Дж. П. Морган Плаза» ещё долго будет жирным куском для репортёров, зевак и логгеров.

Тихо гудя, над головой прошелестел беспилотник городской службы контроля. Джи проводил крохотный дрон взглядом.

Его могли заснять – как он входил в здание бизнес-центра, как выбирался из облака пыли, поднятого обвалившимися стенами. Даже как перед этим прятал «Сфинкс» в куче хлама.

Мусороприёмник зажевал плащ и сыто буркнул, выбрасывая на расколотую панель зелёный огонёк. Джи пригладил ладонью мокрые волосы с застрявшими в них песчинками.

Прятать оружие в мусоре не запрещено – особенно если лицензия на оружие имеется, а желание объясняться с охраной «Морган Плаза» – нет. Входить в здания бизнес-центров тоже не возбраняется, равно как и сваливать из них, когда они рушатся.

Наручный SMP, после кувыркания по асфальту обзавёдшийся парой царапин, послушно высветил время. Голографические цифры, отбрасываемые на запястье, мигнули, и Джи постучал по толстому рубленому корпусу смарт-проектора.

Досталось и тебе, Крошка.

Ровно шесть.

Пора в «ИндиГо».

***

Молчунья уже ждала – в третьей кабинке, как и условились. Сидела на обтёртом диванчике, мусоля в руках сигарету. На Джи вскинулись блёклые глаза, обведённые алыми ободками.

– Что там произошло? – Молчунья вскочила, выронив окурок. Пальцы вцепились в край стола так крепко, будто пластиковая столешница была спасательным кругом.

Джи ногой помог двери закрыться и молча вызвал на SMP список популярных лог-каналов. Над столом повисла чёрно-жёлтая проекция «Акамары» с вертящейся заставкой в виде луны – канал подгружался. Открытая сеть «ИндиГо» скоростью не баловала.

«… Обрушение крыла здания, следов взрывчатки пока не обнаружено, работают эксперты» – луна исчезла, и над столом побежали строчки логов. «Додж»-пикап модели 2100 года, б\у, куплен месяц назад у предыдущего владельца неким Саймоном Крозе, частная сделка через СейфКроу, логи сделки пока недоступны, за рулём пикапа был сам Крозе, данные полевой судмедэкспертной лаборатории…»

– Кто такой этот Саймон Крозе? – поинтересовался Джи, отворачиваясь к терминалу линии доставки.

– Не знаю, – голос Молчуньи напоминал скрип старой засохшей ветки.

Джи выбрал два кофе без добавок, скормил терминалу кредитку и снова вернулся к логам.

«… Предположительно, могут быть связаны с недавними взрывами в БосВаш, ответственность за которые взяла на себя индийская группировка «VКибер», полиция также выдвинула версию о связи теракта с серией крупных краж серверного оборудования, замаскированных под разбойные нападения…»

– Хватит, – пробормотала Молчунья, – выключите, Бога ради, не могу на это смотреть!..

Терминал пискнул, выплёвывая кредитку обратно. Джи не глядя выдернул пластиковый прямоугольник из щели аппарата и облокотился на высокую спинку дивана. «Акамара» продолжал вещать.

– Вы не слышали меня? – из-за низко опущенной головы казалось, что женщина обращается к столешнице.

– Как ты вышла на них? – спросил Джи, отключая SMP.

– Нашла на «бирже».

Ну конечно. Биржа, виртуальный кабинет, где можно нанять исполнителя на любую работу – от доставки пиццы до убийства президента. Большинство соискателей запускают на биржу самых дешёвых типовых моделей, которые ошиваются там круглыми сутками, приставая к каждому вошедшему – пребывание моделей на бирже бесплатное. Заказчики тоже нередко пользуют шаблонные образцы, но не из желания сэкономить, а в попытках остаться инкогнито.

– Что-то в ладной схеме сбилось, – Джи пожал плечами, вынимая из окошка доставки две чашки с дымящимся кофе, – полагаю, пикап не должен был появиться в вестибюле одновременно со мной. Полагаю, он вообще не должен был там появиться, так?

– Я… Да, – Молчунья, по-прежнему не поднимая головы, взяла чашку, – да, наверное…

Джи отхлебнул жидковатый кислый кофе, глядя на собеседницу. Её сложно было назвать девчонкой. Лет сорок на вид – в уголках глаз чётко обозначились «гусиные лапки», две скорбные складки отчеркнули крылья носа. В тёмных волосах пробивалась седина. И всё же парень с люмо-тату, этот невезунчик в оранжевой накидке, назвал её девчонкой. Пренебрежительно так назвал – как моложавый босс может звать годящуюся ему в мамы секретаршу. Девчонка. Девочка на побегушках. Никто, одноразовый расходный материал.

И было в Молчунье что-то ещё, заставлявшее звать её не иначе как девчонкой –  какая-то неизбывная наивность, сквозящая в каждом тихо сказанном слове, каждом угловатом движении. Она была из тех людей, кто словно застывает в возрасте между первым поцелуем и первой ночью в чужой постели. Такие люди взрослеют и обзаводятся собственными детьми, но продолжают делать глупости, как будто в их венах бурлящая от гормонов кровь до сих пор не сменилась – несмотря на прошедшие десятилетия.

Джи покачал в руке чашку, взбалтывая оставшийся кофе. От кислой резкости щипало язык. Зубы противно ныли – с самого утра во рту не было ничего, кроме низкосортного растворимого пойла.

И бетонной пыли.

– А теперь всё пойдёт прахом, – вдруг подала голос Молчунья, – этот пикап… И люди – они же бежали из здания, бежали ещё до обрушения, я видела! А не должны были!..

Её голос срывался и дрожал. Она схватила чашку и сделала большой глоток кофе, тут же закашлявшись. Из глаз потекли слёзы.

Джи молча протянул ей салфетку. Второй раз за день он видел эту женщину, и второй раз она плакала. Прослеживалась в этом какая-то неприятная закономерность.

– Дело сделано, – Джи постарался скрыть подступившее раздражение, – твоя часть задачи выполнена как надо и вовремя. Что кто-то налажал и решил припарковать свой пикап в вестибюле – так это его косяк. И что сработала пожарная сигнализация – может, в ответ на кавардак с машиной, а может и нет. Как знать, кто и зачем привёл её в действие, верно?

Губы женщины перестали дрожать. Джи облегчённо вздохнул – про себя – и добавил:

– Твоей вины тут нет.

Молчунья бросила на пол скомканную мокрую салфетку и пробормотала что-то похожее на «слава богу». Её пальцы механически крутили несуществующую сигарету.

– Иже еси, но не беси, – Джи потянул из нагрудного кармана портсигар, – мне спасибо скажи, а не ему. В конце концов, это благодаря мне ты сейчас тут сидишь. Или, думала, он бы тебя из-под завалов невредимой вывел?

Глаза Молчуньи распахнулись так широко, что даже «гусиные лапки» у век разгладились. И по выражению этих поблёкших, с красными прожилками глаз Джи вдруг понял: не думала. Не думала и не надеялась выйти живой. Всё сознавала – что мелкие сошки должны молчать, что ей продают билет в один конец. Знала – и всё равно купила…

– Умирать страшно, да? – Джи прикурил, подал Молчунье тлеющую сигарету, – ты зачем в это ввязалась? Деньги?

Та кивнула. Кажется, она вообще не любила лишний раз открывать рот.

– Не дрожи, не стану я с тебя ничего требовать, – Джи наблюдал, как меняется выражение её лица, расслабляются сжатые в нитку губы, сходит на нет кривая морщина на лбу, – но ты, видимо, связалась с серьёзными парнями. Будь осторожней.

– Они называют себя Создателями Бога, – Молчунья порывисто выдохнула, колечко сизого дыма уплыло к потолку, – понятия не имею, что это значит.

– Стоп-стоп, – Джи поднял руки, – не хочу больше ничего знать. Нам обоим будет лучше забыть про этих ребят раз и навсегда. И будет хорошо, если и они забудут про тебя. Ты меня понимаешь?

Она кивнула:

– В Олд-Йорке я не задержусь.

– Вот и умница.

Воцарилось душное молчание. Серый дым плавал в несвежем воздухе инди-кабинки, закручивался кольцами у дешёвой пластиковой отделки стен. Его запах смешивался со сложным букетом ароматов – оттенки чужого пота, кислятины, пролитого эля и цветочной отдушки сплетались в тот неповторимый тон, из-за которого заведения вроде «ИндиГо» называли вонючками. Собственная рубашка вместо сандалово-яблочного «ShiBoss» радовала ароматом сырого бетона. На кожаной куртке белели свеженькие потёртости, придавая ей сходство с монохромной леопардовой шкурой, джинсы «украшала» серая пыль – отличное дополнение к каёмке под ногтями.

Хорошо, что в «вонючки» пускают всех без разбора.

SMP моргнул входящим сообщением, но Джи смахнул уведомление не глядя – потом. Молчунья продолжала цедить кофе, уставившись в стол. Джи смотрел на её неаккуратно убранные волосы. «Они называют себя Создателями Бога»… Во что ты вляпалась, дурочка?

Впрочем, неважно. Он знал её всего пару часов, да и «знал» – громко сказано. Ни имени, ни возраста, ни занятий – ничего, кроме привычки молчать и отводить глаза.

Точно так же она прятала взгляд, когда он её впервые заметил – сутулую фигурку, судорожно впихивавшую в мусороприёмник мокрую сумку. Сумка не влезала. Аппарат ругался, выбрасывая на панель однотипные предупреждения. А она всхлипывала и продолжала.

– Помочь?

Зря он тогда не прошёл мимо. Что-то остановило – то ли простая вежливость, то ли любопытство. Всё же не каждая женщина плачет, выбрасывая мусор.

Зря не прошёл. Зря вообще сунулся через чёрный ход из офисной «иглы». Но после разговора с Айваном Ставски хотелось побыть наедине с собой. Айви знает своё дело – не просто так его контора занимает целый этаж в «игле» – и всё-таки доверять самое ценное людям, пусть и талантливым, может быть, даже гениальным… От этого на душе становилось пусто. 

С появлением технологии материализаторов – «маторов», как их вскоре кратко окрестили – стало возможным иметь всё нужное всегда под рукой. Вещи находились на надёжно охраняемых складах где-нибудь в промзоне, а владелец мог при надобности материализовать любую из них рядом, просто запустив приложение на SMP. Хранение крупных вещей стоило денег, и немалых, поэтому большинство предпочитали арендовать крохотные ячейки и держать в них лишь самое необходимое. Для Джи такой вещью была маленькая металлическая коробочка, века назад извлечённая из тела Ли. Сердце «невидимой ведьмы». 

Когда коробочка, последние сорок лет хранившаяся в «маторе», легла на стол Айви прямо перед табличкой «А. Ставски. Отдел прикладной кибернетики и биомеханики», в груди расползлась холодная пустота. Как будто не сердце Ли поблёскивало на полированном плексигласе, а собственное.

Расставшись с Айваном, Джи вышел через чёрный ход и наткнулся на Молчунью.

Она вскинула на него покрасневшие глаза, едва услышав предложение о помощи. Шарахнулась, поскользнувшись на мокрых обрывках, и упала бы, если бы Джи не ухватил её под локоть.

– Сумка слишком большая – раскройте её и выбросьте содержимое по частям, – предложил Джи, кивнув на негодующий мусоросборник. – Или это могу сделать…

И тут она разрыдалась опять и выложила ему всё. Пряча глаза, будто спохватившись, что слишком долго смотрит в лицо незнакомцу, рассказала – как договорилась выполнить поручение, как на счёт капнула круглая сумма, как ей выдали поклажу вместе с ярким оранжевым плащом и подробными инструкциями: где, как и когда. И как предупредили: подведёт – убьют.

Она струсила. Спокойная до последнего момента, сорвалась перед самым входом в здание «Дж. П. Морган Плаза». Увидела в зеркальных дверях своё отражение и поняла: не сможет. Не сможет войти в эти двери, потому что они закроются у неё за спиной навсегда.

Он тогда спросил только одно – время. Сколько осталось времени в запасе? К счастью, Молчунья оказалась пунктуальна и на любые встречи предпочитала приходить пораньше. Времени у них было достаточно. Джи выслушал её неожиданно чёткие наставления, набросил поверх куртки клоунскую рыжую хламиду (опознавательный знак для подельников), взял сумку и отправился в «Морган Плаза» – взрывать.

Вот только про рацию Молчунья ему сказать забыла.

– Я выключила рацию, когда решила сбежать, – худые плечи под тоненькой блузой поникли, голос женщины упал до еле слышного шёпота – уже не скрип старой ветки, а потрескивание догорающих углей. – Если бы я вспомнила… Может быть, и не пришлось бы ничего делать. Может быть, они всё отменили…

– Ты даже не знаешь, сколько ещё человек взялись установить осцилляторы, – Джи взял с кофейного подноса салфетку и стал оттирать буро-серые разводы на ладонях, – не знаешь, подписался ли на это кто-то, кроме тебя. 

Женщина молчала.

– Как бы там ни было, – продолжал Джи, – видевший меня парень дал обет вечного безмолвия. Не появись пикап, жертв бы вообще не было – если тебя, конечно, это волновало, когда ты соглашалась на авантюру.

Ни звука в ответ.

– Пожарная сигнализация. Ты бы не поступила так же?

Молчунья отвернулась. Тоненький блик потолочной лампы дрожал на её волосах.

– Нет?

Ответа Джи так и не услышал.

***

Она ушла, оставив недопитый кофе. Джи возил по ладоням салфеткой, макая её в остывшую растворимую жижу. Покрытые царапинами руки саднило.

После ухода Молчуньи он запер дверь. Время ещё оставалось – в ближайшие полчаса никто не потревожит. Тем и хороши инди-кабинки. Можно болтать с друзьями, смотреть порно, играть на бирже или надираться в стельку. Безлимитная сеть, напитки, дешёвые закуски-суррогаты – всё твоё, пока кредит не превысишь. Или пока не выйдет оплаченное время, и вот тогда твою разомлевшую тушку выдернут прямо из уютного видеочатика. Или схватят за шиворот и потащат в коридор, размазывая по полу блевотину, в который ты только что валялся.

Делай что угодно. Правило одно: следи за временем. Если не хочешь внезапно оказаться снаружи, конечно.

Вот почему на стене каждой инди-кабинки висят часы.

SMP моргнул, выбросив на запястье секундную проекцию циферблата. Шесть тридцать. Кабинка оплачена до семи, есть время подумать. Время наконец-то остаться наедине с собой – роскошь, так редко доступная в этой огромной клоаке. Роскошь, которую дарят вот эти замызганные вонючие кабинки.

Джи щёлкнул зажигалкой, глядя, как раскаляется, наливаясь алым, спиралька нагревателя. Закурил – дым синтетической сигареты хоть и вонял, но не настолько, как местные диваны. Белёсые струйки уползли к потолку кривыми зигзагами, и Джи только сейчас заметил, как дрожат пальцы.

Час назад он разминулся с кривой старухой на какие-то доли секунды.

Рискнуть жизнью ради совершенно посторонней женщины, ради истерички, инфантильной жадной дуры – если уж так хотелось выплеснуть всё скопившееся внутри после встречи со Ставски, неужели нельзя было найти более достойный повод?

Джи раздражённо стряхнул серый столбик прямо на стол – пепельниц в «ИндиГо» не водилось – и затянулся снова. Вызвал к жизни SMP, и тот тут же высветил последнее уведомление. Срочное оповещение с «Акамары». Злость мгновенно улетучилась – экстренные рассылки логгеры практиковали, только когда случалось нечто действительно из ряда вон.

«Саймон Крозе, владелец пикапа, не имеет отношения к недавнему взрыву, причиной аварии предположительно стало нахождение за рулём в нетрезвом виде – эксперты обнаружили значительное количество алкоголя в крови погибшего; подтверждена связь обрушения крыла «Дж. П. Морган Плаза» с другими аналогичными происшествиями, имевшими место в последние два месяца на территории мегалополисов США и Китайской Евразии, неопубликованные полицейские отчёты сообщают о похищении полутора сотен ИБП новейшего образца из офиса компании «НорПол», готовившей выставку своей последней разработки – конденсаторов, способных выдерживать экстремально низкие температуры и стабильно работать в арктических условиях; офис компании располагался в обрушившемся крыле «Морган Плаза», что приводит нас к связи этого случая с другими недавними крупномасштабными кражами компьютерного оборудования, также закончившимися попыткой скрыть следы, представив их как теракт…»

Проекция мигнула, строчки пропали. Джи досадливо тряхнул рукой – всё-таки Крошке досталось больше, чем он думал.

Ему нравился канал «Акамара», один из немногих, не использовавших для обработки скачанных данных алгоритмы с психоподстройкой. Называть вещи своими именами и не пытаться манипулировать восприятием аудитории – среди логгеров это считалось выпендрёжем, но именно такие каналы давали самую качественную информацию без фильтров.

Логгеры редко делились информацией о себе. Взлом беспилотников, приватных полицейских отчётов, нелегальный доступ к правительственным базам данных – не та сфера, где можно свободно хвастаться успехами. Закрытое сообщество логгеров жило по своим строгим канонам. Поэтому об «Акамаре» было известно только то, что название канал получил в честь давно покинутого шахтёрского посёлка, затерянного в гористых зарослях бывшей Абхазии – а вовсе не по имени пса из тысячесерийного аниме, как полагало большинство подписчиков. «Акамара» эту информацию никак не комментировал, не опровергая и не подтверждая и слухи о своей принадлежности к кластеру евразиатских хакеров. 

Негласные правила логгерского сообщества не запрещали транслировать логи устройств, находящихся в других странах – если логгеру по душе происходящее не в собственном государстве, а где-нибудь в Зимбабве, на здоровье. Пусть взламывает и запускает канал – если, конечно, в Зимбабве найдётся что взломать. И это будет его «территория»: ни один другой логгер не имеет права использовать данные с уже взломанных кем-то устройств. Таковы правила, за нарушение которых грозит попадание в блэклист сообщества. Нет доверия – нет репутации. Нет репутации – нет денег. Топовые логгеры, если верить веткам на полузакрытых форумах, зарабатывали побольше иных бизнесменов. Охочие до свежих фактов люди всегда были и будут. Торговля информацией ушла в прошлое. На первый план выступила торговля правдой.

«… группировка «VКибер» на этот раз официально заявила о своей непричастности – но если ни при чём крупнейшая хакерская организация, то…»

Тёмно-оранжевые буквы, так неприятно напоминавшие рыжий плащ Молчуньи, снова моргнули.

«… связать это и аналогичные происшествия с нетипичным массовым спросом на дешёвые туры в северные страны; на этом пока всё – оставайтесь на волне «Акамары»: вы слушаете нас, мы слушаем весь мир…»

Создатели Бога.

Сигарета погасла.

Джи швырнул её в чашку с кофе. Коричневые брызги дождём осели на рукаве куртки.

К чёрту всё это дерьмо. А ему стоит быть осмотрительнее и не лезть в первую попавшуюся переделку – если он, конечно, хочет дождаться результатов работы Айвана. Не для того он столько лет берёг себя, чтобы закончить так глупо. Нет смысла рисковать – всё-таки с того света можно и не вернуться.

Джи до сих пор не знал, сработала ли машина Мастера, или подмокший револьвер Кван дал осечку. А, может быть, ни то и ни другое – и пуля пробила его лобную кость и засела в мозгу, а мир вокруг не более чем плод умирающей фантазии, галлюцинация предсмертного безумства. Мир, в котором уже есть взрывающиеся реакторы, и смарт-проекторы, и гаджеты со встроенными фонарями яркостью в сотни люменов – мир, где каждую минуту шанс встретить Ли растёт. И будет расти, пока не превратится в неизбежность, как неизбежно начинается рассвет после самой чёрной ночи.

Или – и об этом думать было труднее всего – даром рекомбинации наделена не только Кван.

Он до сих пор не встретил ни одного из оставшихся Наблюдателей. Он даже не знал, живы ли они или, подобно игрушкам Мастера, застыли в капсулах жуткими полуживыми куклами. Единственная его со-сестра, Кван, звавшаяся теперь Безумной Ю, осела в Китай-городе через половину земного шара от него, и никаких контактов с ней у Джи не было. Он знал её адрес, её номер коммуникатора, её профиль в единой сети, но ни разу не позвонил. Боялся? Уж слишком её вишнёвые глаза напоминали ему о собственной неразрешённой дилемме.

Стоит ли беречь свою жизнь как единственную, или ему позавидует любая кошка, обладательница всего-то жалких девяти попыток?

И, может быть, нелепая импульсивная затея с осциллятором была продиктована как раз желанием выяснить это.

SMP снова засветился. Время. Его время вышло, а, значит, пора убираться – пока не убрали.

***

На улице сыпал промозглый дождь. Осенние сумерки только-только переползали в темноту, но центр уже полыхал неоном. Час пик. Запруженные электрокарами улицы стояли, воздух оглашался громкими сигналами. Дроны городской службы контроля носились, едва не задевая головы пешеходов, непрерывно сверкали вспышками миниатюрных камер. Пятничный вечер – самое время «доить» разозлённых и усталых граждан, спешащих пропустить по стаканчику в честь уик-энда.

Чьё-то утро завтра начнётся с похмелья и штрафных квитанций.

Джи встроился в поток пешеходов, обтекающий намертво встрявшие в пробку электрокары прямо по проезжей части. Прохладный ветер с запахом железа и горячего пластика ерошил мокрые волосы. Уворачиваясь от острых зонтичных спиц, Джи слегка сжал пальцами мочку левого уха. Из миниатюрного динамика, закреплённого в ушной раковине, полилась негромкая приятная мелодия, заглушая шум дождя по жёсткой коже куртки.

– Ближайший бар с хорошей кухней, – поднеся запястье к губам, скомандовал Джи.

SMP послушно вспыхнул, рисуя на тыльной стороне ладони карту. Линии расплывались, искажаемые каплями воды.

– Аудиомаршрут.

Музыка прервалась.

– Пешком или на мобиле? – поинтересовался приятный женский голос.

– Шутишь, – усмехнулся Джи, – ты только глянь, что тут творится.

– Боюсь, в моей конструкции отсутствует модуль визуальной оценки окружающей обстановки, – отозвались в ухе, – желаете провести апгрейд?

– И блок распознавания юмора заодно, пожалуйста, – Джи отбросил со лба влажные пряди, – проложи пеший маршрут.

Динамик заурчал. Устаревший наушник пропускал не все звуки снаружи, но это было только в плюс – Джи не спешил менять гарнитуру на модный гаджет с костной проводимостью. Тонкий слух «дитя ночи» и так обострял восприятие реальности, и отсекать часть шумов порой было просто необходимо. 

Следуя указаниям SMP, Джи миновал гудящую закупоренную Парк-авеню и выбрался на Мэдисон. В голове уже начинало неприятно шуметь. Пора было перекусить – иначе голод успеет взять своё, прежде чем удастся добраться домой.

Бар «У Попа» приткнулся в полуподвале широченного строения, нашпигованного бутиками как рыбье брюхо икринками. Кислотная вывеска мерцала неровными буквами над самым тротуаром. Джи прищёлкнул языком.

– Надеюсь, повару здесь платят больше, чем дизайнеру.

Внутри царила тёмная душная теплота, даже приятная после промозглой улицы. Вместо ближней стены тускло светилась наполовину утопленная в нишу витрина из стеклопластика. Длинный и прямой как линейка зал оказался почти пуст.

Джи взял у скучающего бармена банку «Батори» с мясной тарелкой и присел за стол подальше от светящейся витрины.

Мясо оказалось на удивление свежим и почти натуральным, коктейль – в меру перченым и даже поданным как надо. Запивая нежные ломтики густой смесью апельсина, томатной массы и пряной зелени, Джи разглядывал редких посетителей. Шум в голове ослабевал, сходил на нет, гадливое чувство провальной пустоты в груди отдалилось, и он мысленно одобрил выбор наручного «помощника». 

Конечно, можно было добраться до одного из десятков дорвеев. Карты этих пунктов обращения имелись у любого из «детей ночи», а разработчик карт, полу-независимая дочка Google Maps, хорошенько наживался на регулярных обновлениях, эксплуатируя потребность гемозависимых в актуальной информации о том, где можно получить препарат гемоглобина или, чем чёрт не шутит, удачно попасть на процедуру инициации – если квота позволяет. Но не хотелось. Не хотелось видеть мерзкие стерильно-холодные стены, из-за которых любой дорвей напоминал прозекторскую. Не хотелось нюхать вонь ароматических масел, слушать звон ампул с «ферритом» в медицинских шкафчиках, ухватывая краем глаза белые перепуганные лица тех, кому оставалось быть людьми считанные минуты.

Войти в дорвей может любой. Но выйти – только «дитя ночи».

Совсем как из «Дж. П. Морган Плаза».

Джи чертыхнулся про себя и яростно впился в прожаренное мясо. Острая кромка на зубах полосовала говядину, будто поварской нож.

Мясо и коктейль заглушат голод. А дома – дома найдётся, чем заполнить остатки пустоты.

Хлопнула барная дверь. Четыре фигуры в костюмах, чересчур громоздких даже для сырого осеннего вечера, синхронно шагнули на середину зала.

– Оставайтесь на своих местах!

Пропущенный через мегавокс голос разнёсся в полутёмном зале, отдавшись внутри противным холодком. Рука скользнула за спину, коснувшись успокаивающе-твердой рукояти «Сфинкса». Полиция?..

– Мы ищем только биохакеров! Повторяю, оставайтесь…

Джи отпустил «Сфинкс» и сплюнул. Уж лучше б полиция, чем эти выродки. Проклятье! Ну почему они всегда появляются не вовремя?

– Мы не причиним вам вреда! Сканирование абсолютно безболезненно и безопасно…

Банка с «Батори» покачнулась, когда мимо столика в вошедших пролетел метко пущенный нож. Стеклянная трубочка мелко зазвенела.

– Убирайтесь вон! – проорали в ответ из глубины зала, – вы, отсталые безмозглые динозавры!

Ну вот. Слабый нервишками выдал себя. Сейчас начнётся…

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: