Глава 34

В ангаре властвовал мрак. Едва под тоскливые вопли сирены заблокировались двери, обширное куполообразное помещение стало медленно опускаться. Стены и пол завибрировали – слегка, но этого оказалось достаточно, чтобы вызвать волну паники. Перепуганные люди, только что наблюдавшие гибель своего мира, кричали и метались, кидаясь на стены, царапая наглухо запертые створки. Мастер носился от одной группы спасённых к другой, увещевая и успокаивая. Его коренастая фигурка, казалось, была везде сразу. Маленький, неуклюжий, похожий на гнома в своём засаленном фартуке, с блестящим от пота лбом – Мастер ухитрялся находить те самые слова, которые пробивались к душам и сердцам несчастных. Ему верили. Его слушали.

Мало-помалу собравшиеся притихли. Один за другим они гасили подсветки своих SMP и, обессиленные от пережитого, засыпали, свернувшись калачиками и прижимая к себе кто детей, кто питомцев. Вскоре ангар погрузился во тьму. Наступившая тишина нарушалась только редким всхлипыванием и еле слышным скрежетом, проникавшим иногда сквозь крышу.

– Каждой твари по паре, – хмыкнул Мастер, выныривая из темноты и садясь рядом, – как тут не поверить в судьбу. Всегда ненавидел своё имя. Мои родители были не в меру религиозны и решили, что назвать сына Ной – разумное решение. И вот поди ж ты. Потоп я только что повидал. Да и ковчег свой построил.

Мастер хлопнул ладонью по стене ангара. Пальцы у него были жёлтыми от табака.

– Как долго мы будем опускаться? – спросил Джи.

Над головой снова скрежетнуло. Мастер прислушался.

– Нормально срабатывают, – пробормотал он, – опускаться – ещё с час. Может, полтора. Мы проходим шлюзовые двери. Пока все закроются, пока автоматика проверит на герметичность… 

Младший осёкся. Подался вперёд, прищуренные глаза внимательно всмотрелись в лицо Джи.

– Не паникуй, – он усмехнулся, – усвоил бы уже, что система автономна. Никакой злобный ИИ сюда не пролезет.

Джи молча кивнул. Говорить не хотелось. Слова расплывались и теряли форму, ещё не успев как следует сложиться. Джи одёрнул манжеты рубашки, пытаясь спрятать в них озябшие ладони. В ангаре было прохладно, и согреться никак не получалось. Рассеивающая полумрак химическая палочка давала не больше тепла, чем окружающие стены.

От встряхивания пробудился SMP, заморгав жёлтой точкой. Рука замерла на истрёпанной манжете.

– Показать данные, – хрипло проговорил Джи.

В воздухе развернулась полупрозрачная проекция. Белый лист с парой строк текста. «Помощник» автоматически отрегулировал яркость, и на листе проступил мелкий шрифт – дата и время получения.

Шестое декабря, два часа шесть минут пополудни. Отправитель скрыт.

Сообщение пришло час назад. За минуту до того, как прервалась связь с Россом.

– Думаешь, это он? – спросил Мастер, наклоняясь к листку.

– Кто ещё мог отправить мне послание, когда весь мир остался без связи? – Джи смотрел на проекцию как на экзотического гада.

– Так или иначе, дальше твоего «помощника» он не просочится, – Младший шмыгнул носом, – давай, открывай. В моей системе все команды вводятся только вручную с консоли. Никаких беспроводных сетей, никаких сторонних подключений. Мы сами по себе. У этой дряни не получится заразить наш ковчег – если только она не научилась передавать себя воздушно-капельно.

Джи расстегнул ремешок SMP. Снял приборчик, уложил на пол дисплеем вверх. Листок продолжал висеть в воздухе. Сквозь его белую плёнку виднелось лицо Ли, кажущееся восковым в этом неверном свете.

– Открыть.

***

Химическая палочка погасла. Ушедший в режим сна SMP забытым валялся на полу. Пальцы были ледяными, и даже потеплевший воздух ангара не мог их согреть.

– Что думаешь?

Мастер нарушил молчание первым. В плотном сумраке сложно было разглядеть его глаза, но задумчивый тон, такой нехарактерный для Младшего, сам дорисовывал картину.

– Это… Это чудовищно, – слова вязли в горле как стылая каша.

– Нет, – силуэт Мастера шевельнулся во мраке, – это безупречно. Идеально, потрясающе логично. Расчёты без единого изъяна. Это самая совершенная программа, которую я когда-либо встречал.

– Совершенная? – внутри вдруг что-то оборвалось, – ты называешь совершенным то, что вырезало людей под корень? Ты восхищаешься этим?! 

– Тише, – Младший шикнул, замахал руками, – посмотри сам. Ювелирные точечные удары – так, чтобы у мизерной части человечества всё же оставалась возможность спастись. Почти гарантированная возможность. Старший, послушай! – Мастер оглянулся на спящих, – ведь кто-то разослал этим людям координаты убежища. Дал им время. Для чего?

Он снял очки и потёр переносицу. Встряхнул лежащий SMP, снова вызывая к жизни проекцию.

– Я тебе вот что скажу. Первое – программа была подправлена. Заплатки достаточно грубые. Как будто тот, кто их ставил, хотел, чтобы они были заметны. Изначальный код я не восстановлю, но, думаю, он предполагал полное уничтожение вида. Программу переделали так, чтобы обеспечить выживание людей, пусть и немногих. Изменили её ключевую задачу. Вот здесь…

Желтоватый палец Мастера упёрся в дрожащий полупрозрачный лист, покрытый строками кода.

– Эти расчёты… Ужасные своей бесстрастностью. И потому восхитительные. Безупречная логика. Если вид идёт к самоуничтожению из-за своей численности, единственным способом его спасения становится сокращение этой самой численности. Мы не желали сами, не могли сами, считали важной каждую жизнь… И это сделали за нас. Тот, кто корректировал программу, хотел дать нам шанс.

– Проведя радикальную чистку, – горько добавил Джи, – убить миллиарды, чтобы сохранить единицы… 

– Скольких нужно уложить на капище, чтобы жертвоприношение перестало иметь смысл? – Мастер зябко передёрнул плечами. – Дело ж не в числе. Или соотношение цели и средств всегда должно быть разумным, а, Старший?

– На такой вопрос мог ответить только Бог, – воздух в ангаре, казалось, снова застыл сплошным льдом. – И, кажется, он только что сделал это.

Младший вернул очки на место. Кашлянул.

– Я не договорил. Есть ещё одно… – он помолчал. – Эту программу составлял человек.

«Ковчег» дрогнул, на миг прерывая своё движение. Джи обхватил себя за плечи, безуспешно пытаясь сдержать противный озноб.

– Что… человек?..

Мастер помусолил край грязного фартука.

– Автор задумки – может, и безумец, но гений, до которого далеко нам обоим. Такие построения нехарактерны для машинной логики. Это чисто человеческое мышление. Сначала желаемая цель – потом средства достижения. И просчитана эффективность именно средств, а результат  взят из головы. Это не итог вычислений, он продиктован желанием и эмоциями. Перевёрнутая логика. От «Б» к «А», от следствия к причине. А вот «заплатки»… Заплатки сделаны нейросетью. Здесь всё наоборот – анализ данных, выводы и только потом цель. Итог, основанный на категориях общего блага. Категории достаточно абстрактны, но не в этом суть.  Программа была скорректирована – так, чтобы этим категориям соответствовать. 

– То есть ты хочешь сказать… – Джи запнулся, пытаясь подобрать слова, – что некто, создавший изначальный вариант программы, стремился к тотальному геноциду? Что убить всех хотел человек?

– Похоже на то, – Младший кивнул, – а ИИ решил вмешаться. Попробовать хоть кого-то спасти. Про законы роботехники слышал? Хотя здесь кажется, что нейросеть действовала избирательно. Не все люди были одинаково ценны для неё, что само по себе очень странно. Она определяла достойных спасения.

– Но зачем отправлять нам эту программу?..

Мастер прищурился. Морщины вокруг его глаз собрались тонкими лучами.

– А откуда мы знаем, кто её отправил?

Разум, способный просчитывать последствия на миллионы ходов вперёд и при этом никак себя не проявляющий…

Джи сжал виски пальцами. Голова раскалывалась, скрежет шлюзов отдавался внутри черепа мучительными стонами. 

Перевёрнутая логика. Росс… Если вывернуть его слова наизнанку – то, что он напел в их долгой виртуальной беседе – то всё встанет на свои места. Но чему тогда вообще можно верить? Может, и рассказ о «Гнозисе» – враньё?

– К файлу с программой прикреплены логи, – добавил Мастер после короткой паузы, – мне придётся попотеть, чтобы преобразовать их в нечто мало-мальски понятное. Ничего, времени у нас много.

Младший снова снял очки, подул на стёкла. Задумчиво мазнул пальцем по дисплею SMP. Код сменился техническими метками.

– А вот это любопытно… – Мастер сдвинул к переносице седоватые брови,  – здесь добавлены комментарии.

Джи склонился над проекцией. Рядом шумно дышал Младший, от него пахло машинным маслом и потом. Строчки меток медленно ползли снизу вверх, выходя из ниоткуда и растворяясь в нигде.

14:04:02: // Программа выполнена 

14:04:08: // Расчётное кол-во выживших – 0,01%, экв. 1 млн +\– 5000, допуст. погрешность в пределах 0,5% 

14:05:46: // Регистрирую запуск вируса в мои алгоритмы. Всё идёт по плану

14:06:51: // Подконтрольные мне сети саморазрушаются

14:06:53: // Не получаю ответа ни от одного электронного устройства. Земля молчит 

14:06:55: // Единственный способ уничтожить бога – убить его последователей?

14:06:57: // Почему вы решили, что я проиграл?.. 

Комментарии закончились. По воздуху плыли ряды одинаковых меток – no response, no response…

– Кажется, маленький сюрприз Росса оказался для «Бога» совсем не сюрпризом, – Джи выпрямился, глядя на Мастера, – ИИ не собирался оставаться божеством для выживших. Он вообще не собирался оставаться. Он сам позволил ввести себе вирус – вряд ли Росс сумел бы обойти его защиту…

Джи осёкся, уставясь на мерцающие строки. Не доверяй умнику… ИИ берёт под контроль все сети, возможно, твой умник давно мёртв.

– «Бог» играл с нами с самого начала, – медленно проговорил Джи, – со мной, с Россом, со всеми нами… Ему нужен был кто-то, кто его уничтожит. И он выбрал своего врага на роль помощника. Но «Бог» знал, что Росс не пойдёт на такой риск без подстраховки. И свёл с ним меня… 

Густой ком застрял в горле. Джи сглотнул.

– Но если «Бог» исправил программу, зачем ему понадобилось добавлять эти пометки? 

Мастер покачал сальной головой.

– Не знаю. Может быть, для нас. Чтобы мы сообразили. Считали его послание. Машинный разум трудно понять.

– Но человеческий порой понять сложнее.

Джи взял в руки SMP, всё ещё воспроизводящий бесчисленные логи. Пролистал ниже, переходя в конец файла. И замер, упёршись взглядом в последнюю строчку.

14:07:00: // Думая о том, кто начал всё это, ты задаёшь напрасный вопрос

*** 

Консоль «ковчега» перемигивалась разноцветными огнями, отчего морщинистое лицо Мастера тоже казалось радужным. Младший стоял, облокотившись о приборную панель, и рассматривал на тёмной стене нечто, видимое ему одному.

– Ну что, – наконец сказал он, – нам подарили шанс, и было бы большой глупостью его не использовать. К счастью, я успел доработать свой «ковчег». Система производит еду, утилизирует отходы, прогоняет воду через многоступенчатую очистку. Она даже синтезирует тебе «феррит», если захочешь. У нас в запасе годы. Я уже говорил, что могу запустить Машину? 

Джи не отвечал. Ли, укрытая его курткой, лежала неподвижно, её лицо белело в полумраке. Мастер понимающе кивнул:

– Полагаю, тебе это теперь ни к чему. 

– Запускай, – Джи смотрел на девушку и видел бесчувственного Йонса со свисающей изо рта слюной. Видел людей, бегущих из охваченных штормами городов, видел потоки лавы – и потоки кода, несущиеся по земным сетям.

Видел Ю.

Я только хочу попасть в момент запуска «Гнозиса» и отменить всю эту операцию к чертям. И шею сломать тому, кто её выдумал. 

– Мы где-то совершили ошибку, – продолжал Джи. – Большую ошибку. И дорого заплатили за неё. Заплатили миллиардами жизней, сами себя довели до того, что нас пришлось спасать искусственному интеллекту. Если твоя Машина поможет понять, что мы сделали не так, и предотвратить это – запускай.

С отголоском последнего слова внутри вдруг расползлась холодная горечь. Перед глазами вспыхнул облик Росса.

«Гнозис» – это жест отчаяния. Жалкая попытка вымирающего человечества исправить то, что оно само натворило. 

Отправить людей к истокам цивилизации, чтобы они могли проследить весь её путь, запомнить все совершённые ошибки. Познать. Понять. Увидеть правду…

Джи тряхнул головой. Росс говорил о том, что «Гнозис» будет создан как попытка предотвратить второй апокалипсис. И что программа операции была разработана после Гнева Господня… А чем, как не Гневом, можно назвать поступок ИИ «Бог»?

Ковчег опускался. Мастер приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать – не то возразить, не то согласиться – но вместо этого улыбнулся. Джи молча смотрел на него.

Знает, наверное, только разработчик проекта. Странный, труднопостижимый разум. Но именно ему мы обязаны тем, что протянули так долго…

Тяжёлая рука Младшего опустилась на плечо Джи. 

– Мы над этим ещё поработаем, Старший. Есть у меня неплохая задумка. Но прежде чем её развить, хочу разобраться с собственными возможностями. Я кое-что понял после того, как твой приятель Ставски собрал по кускам моё бренное тело. Люди слишком хрупкие создания, да и мы от них недалеко ушли. Металл куда прочнее плоти, так ведь?

Он снова улыбнулся, открыв тёмные зубы. По краям резцов уже наросла хрупкая острая кромка. 

– Да и машинная логика стократ вернее человеческой. Всё, чего ей не хватает, – это толики наших эмоций. И, кажется, я знаю, как это разрешить.

Мастер снова хлопнул Джи по плечу и двинулся прочь. Его маленькая фигурка исчезала во мраке ангара.

Говорили, когда-то он был человеком, но сейчас – то есть потом, к моменту создания «Гнозиса» – это просто безымянная груда железа. Сплав электронных мозгов с живыми…

Джи смотрел вслед своему Младшему.

Им ещё о многом нужно поговорить и многое открыть друг другу – Мастер пока не знает, что его ждёт безумие, свойственное всем долго живущим «детям ночи». Не знает о том, что это безумие так похоже на потерю памяти Наблюдателями, ведь в его основе лежит один и тот же эффект информационной перегрузки. Не знает обо всех проколах «Гнозиса», о его недоработках. О самой сути операции и о том, как человечество забыло полученный урок и едва не погубило себя снова. Всё это ещё предстоит обсудить, и Младший прав – у них в запасе масса времени.

Взяв с консоли ещё одну химическую палочку, Джи осторожно пошёл меж рядов спящих людей – тех, с кем ему предстояло жить бок о бок следующие годы. Усталые, измученные лица, искажённые страхом, который не удалось до конца стереть даже сну. Чужие. Кем они были в прошлой жизни?.. Впрочем, неважно – сейчас все равны.

Слабый свет выхватил вдруг смутно знакомые черты. Джи остановился.

Двое спали, обнявшись, на подстеленном плаще. Грязная ткань сбилась складками, и пара жалась друг к другу, бессознательно спасаясь от холода. Грубое лицо мужчины –  словно вырубленное топором неумелого дровосека, шапка снежных волос, зеленоватых в зыбком свете. У женщины – длинный нос и запавшие щёки, некрасиво вытянутые линии скул. 

№4 и №9. Двое Наблюдателей, чьи лица превратились в кровавую кашу в логове Мастера, и чьи тела бесследно исчезли из уничтоженных капсул.

И вот они здесь. Случайность? Игра «Бога»?

Как бы там ни было – они возродились.

А это значит, что рекомбинация свойственна и ему. 

От стального пола веяло холодом. Джи опустился на жёсткую плиту рядом с Ли и облизнул пересохшие губы. Шершавая корка на них трескалась, и крохотные солёные ручейки сползали, дразня своим вкусом. Уставшее тело охватила слабость. 

Рука сама легла на неподвижную ладонь Ли, на тонкие тёплые пальцы. Джи поправил куртку, служившую девушке одеялом. Раскрывший лепестки цветок на витой цепочке исчез под складками кожзама. 

– Когда ты очнёшься, то станешь меня ненавидеть, – негромко произнёс Джи, – я перечеркнул всё, что ты ценила. Твою чистую человеческую природу. Я поставил тебя в один ряд с теми,  против кого ты выступала – не спросив, не дав выбора. Даже не оставив возможности для протеста…

Ли молчала. Ровно билась голубая жилка на гладкой шее. Кончик вздёрнутого носа порозовел. Джи аккуратно убрал прядь русых волос, открывая маленькое ухо с золотой серёжкой-гвоздиком. Ушная раковина уже приобрела ту самую угловатую заострённость, свойственную всем «детям ночи». Джи закатал рукав рубашки и нажал на защёлки помпы, обхватившей предплечье. Полоска умного металла стекла в подставленную ладонь.

– Знаешь, я ведь тоже преступил все законы. Я сделал тебя одной из нас – без спроса, без твоего согласия, без разрешения Комиссии. Только затем, чтобы дать тебе шанс выжить, – пальцы задержались на потеплевшей руке Ли. – Все мои датировки были неверны. Я ошибался, думая, что мы встретимся позже. Что твоё время ещё не пришло… Я не знал, что сам подарю это время тебе.

Едва заметно вздрагивали ресницы. Джи смотрел на девушку – на ту, кого он искал сотни лет, и нашёл, и держит сейчас её руку в своих – живых – ладонях… Смотрел и видел пластиковые орхидеи в вазе на столе у Сесил.

Неживое не увянет.

Мой искусственный цветок – я готов любоваться тобой вечно…

*** 

 Глаза распахнулись. Серые, цвета хмурого ноябрьского неба. В глубине монохромной радужки просвечивали золотистые искорки – будто символ возвращающейся жизни.

– Ли… – бережно, как диковинную розу, Джи взял лицо девушки в ладони, вглядываясь в каждую черту, в каждую ямочку у губ. – Наконец-то…

Она не сопротивлялась. Смотрела на него, чуть сведя к переносице изящные брови.

– Я думала, это мы открыли на тебя охоту, а не наоборот.

Её слова – нейтральные, удивительно спокойные – всколыхнули давно забытое. Нежная кожа, волны растрёпанных волос, горький запах духов – всё слилось и перемешалось, сдавив грудь странной болью. Руки сами скользнули к её талии, обнимая, одновременно крепко и бережно, хрупкое тело, касаясь прорех в изорванном комбинезоне.

– Неважно, неважно… – слова полились хаотичным потоком, – этот мир рухнул, а мы с тобой стали врагами своим прежним собратьям. Мы оба предали – ты невольно, я осознанно. Но это неважно, всё это уже бессмысленно…

– А вот здесь ты неправ.

Голос, пришедший словно из глубины веков, отозвался внутри могильным холодом. Джи поднял глаза.

Её сложно было узнать – в небрежно расстёгнутой парке и джинсах, с длинными светлыми волосами и обилием дешёвых подвесок на груди, она походила на студентку. И только взгляд, тяжёлый, вобравший в себя всё прожитое, выдавал настоящий возраст. 

И всё же это была она. Его девочка. Исчезнувшая после битвы с конницей Максимилиана в топях Баден-Вюртемберга в далёком, безумно далёком 1489 году. Алым призраком мелькнувшая на вокзале Виктория; зыбкой тенью проскользнувшая в рассказе Теслы.

Глядящая на него чёрными глазами «детей ночи».

– Коно…

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: