Глава 32

Дисплей погас. Давно сгоревшая свеча застыла грудой оплавленного воска. Темнота размазалась по тесной инди-кабинке, прорываясь на острых углах мебели.

Джи стянул с головы многотонную громаду шлема. Волосы были влажными от пота, по лицу сползали солёные капли. Густой душный мрак лип к коже. Джи отёр лоб ладонью и открыл дверь.

Длинные блёкло-синие отсветы, как стрелы, легли вдоль прохода. Пять острых призрачных лучей, разрезающих темноту. Сердце замерло, пропуская удар, и снова забилось ровно. Заложив руки за спину, Джи шагнул в коридор.

Пять сканер-масок сияли неровной голубой линией, отчёркивая силуэты застывших фигур. Свет играл на металле «инстигаторов». 

– Мистер Джи, – одна из фигур сделала шаг вперёд, – вы пойдёте с нами.

Стоя вполоборота к неожиданному препятствию, Джи скосил глаза влево. Коридор растворялся в сумраке. За спиной – только крошечная кабинка с хлипкой дверью. Справа – пятеро решительно настроенных пуристов.

– Извините, ребята, – Джи улыбнулся, – но на сегодня моя жизнь зарезервирована.

Рука выхватила «Сфинкс» быстрее, чем пуристы успели коснуться спусков. Пять пуль с разницей в доли секунды отправились к целям. Коридор смазался, стены мелькнули размытой акварелью, инди-кабинка осталась позади. Взгляд ухватил квадрат дверного проёма – чёрное пятно в сером сумраке. 

Оглушительно грохнула ответка, сотрясая тесный коридор. Джи пригнулся, ныряя в проём, и очередь прошила воздух выше. За шиворот посыпались щепки и бетонная крошка.

В крохотной проходной комнате – ничего, кроме перекошенной двери. Джи оттолкнул сколоченные доски. Вниз уводила длинная лестница. Узкие ступени запрыгали перед глазами, едва очерченные в темноте. Топот десятка ног долетел зловещей дробью, свистнул «инстигатор». Джи вжался в стену, передёрнул затвор. Сверху вспыхнул ослепительный луч, скользнул по оббитым ступенькам. «Сфинкс» выплюнул пулю, луч дёрнулся, застыл и снова устремился вниз.

Не оборачиваясь, Джи бросился дальше. Полоса света приближалась, иссиня-белое пятно обшаривало стены. В ярком луче танцевали пылинки. Свет мазнул по ногам, и тут же стрекотнула новая очередь.

Джи прыгнул вперёд, выставляя руки. «Сфинкс» глухо стукнул о ступеньку, запястья пронзила короткая боль, ладони упёрлись во влажный прохладный пол. Джи вскочил, разворачиваясь к лестнице; белый луч заплясал над мушкой пистолета. И в ту же секунду мир вокруг содрогнулся, обрушиваясь.

*** 

Серая пыль продолжала оседать, медленно кружа в воздухе. Пыль была на губах, во рту, лезла в глаза, царапала горло. Джи проморгался, сдерживая едкий кашель. Не шевелясь, вслушался в тишину.

Все звуки будто отключили – ничего, кроме биения собственного сердца.

И лёгкого дыхания рядом.

Сплюнув скрипящий на зубах песок, Джи приподнялся. Левая нога упёрлась в упавшую деревянную балку. Во рту стало кисло.

Пуристы так просто не отступятся. Они наверняка жаждут крови – его крови за свою. За ту черноволосую девчонку, так глупо погибшую в баре «У Попа». Надо валить.

Руки зашарили по усеянному мусором полу в поисках «Сфинкса». Колючие щепки впивались в ладони, чужое дыхание продолжало звучать тревожными волнами. Напряжённо ловя каждый шорох, Джи нащупал, наконец, ребристую рукоять пистолета и встал.

Лестница была завалена наглухо. Обломок бетонной плиты перегородил выход. Сквозь рухнувшее перекрытие врывались красные отблески, воняло горелой резиной и подпалённым пластиком.

Сжимая оружие обеими руками, Джи медленно двинулся вдоль стены на шёпот чужих вдохов. Света, проникавшего из дыры в потолке, хватало лишь на пару футов, остальной подвал тонул в темноте. Джи щурился от рези в глазах, пытаясь различить хоть что-то впереди. Торчащая арматура, куски кирпичей и штукатурка сливались в одну невнятную серую массу. Палец на спусковом крючке подрагивал. Стараясь ступать как можно тише, Джи обогнул груду строительного мусора.

За ней крохотным угольком тлела алая точка. Среди обломков виднелся силуэт с раскинутыми в стороны руками. Резкая нотка солёной ржавчины примешалась к пыльной вони. Запах крови.

Держа точку в прицеле «Сфинкса», Джи приблизился.

Пурист лежал неподвижно, и только едва вздымающаяся грудь мешала принять его за мёртвого. Матово-чёрная маска скрывала лицо, у виска помаргивал красный диод. Ворот комбинезона был разорван, и в прорехе светлела беззащитная кожа, перечёркнутая тонкой царапиной. По коже лениво сползала бурая струйка.

«Инстигатор» валялся рядом. Джи ногой отбросил оружие и наклонился над пуристом.

Плотный комбинезон не скрывал упругих форм – на полу лежала девушка. В разорванном вороте костюма блеснула цепочка. На ней медленно смыкал лепестки ажурный цветок, пряча в серединке искусно огранённый сапфир.

Джи приложил ладонь к шее пуристки. Тонкий пульс задрожал под пальцами испуганной птичкой – слишком тихий, чтобы его уловил даже слух «дитя ночи». Цветок на цепочке дрогнул, точёные лепестки раскрылись, отвечая теплу пальцев. Джи выпрямился. Встряхнул SMP, включая подсветку. Луч заплясал по распростёртой фигуре, по чёрному полу. Никаких заметных ран, если не считать царапины на шее.

Конус света сместился на сканер-маску. Джи прищурился. Впервые он видел знаменитые маски пуристов так близко. Смутное чувство узнавания шевельнулось внутри. Как будто он и раньше рассматривал эти плавные изгибы, касался пальцами обводов… Сотни лет назад, в простывшем покинутом доме под статуей всадника… 

Ладонь легла на чёрный пластик – холодный, равнодушный. Холод проник сквозь кожу к самому сердцу, потёк по венам, сковывая дыхание. Будто во сне, Джи провёл рукой по выпуклостям маски, прикрывающим висок. Алый индикатор снова вспыхнул, и по пальцам разлился рассветный кармин.

Далёким хлопком долетел удар «Сфинкса» о пол. Джи упал на колени, руки зашарили по пластику, отщелкивая клипсы. Луч фонаря сместился, прыгая по стенам, и лицо пуристки снова скрыл мрак. Придерживая затылок лежащей, Джи медленно снял с неё маску. 

Лунный овал обозначился в темноте размытым пятном. Пальцы тонули в шёлке мягких волос. Забыв, как дышать, Джи повернул запястье с SMP, и рассеянный конус света упал на лицо девушки.

Она была точно такой, какой он её запомнил. Прошедшие столетия не изгладили образ, не размыли его, и сейчас, глядя в закрытые глаза Ли, Джи видел, как сливаются эти два лица, как совпадают все черты – до самой крохотной ресницы, до ямочки на подбородке – и как пляшут вокруг тела языки огня…

Джи моргнул, сгоняя морок. Едва касаясь, отвёл с лица Ли упавшую тёмно-русую прядь и прижался щекой к нежной коже. Солёные капли стекали на губы, приоткрытые в беззвучных судорожных всхлипах.

Обеими руками Джи обвил гибкое тело, поднял его, прижимая к себе. Дразнящий аромат крови пахнул в ноздри щекочущей волной. И, холодея, Джи ощутил под пальцами густую влагу.

– Нет… нет, нет, нет! – выкрикнул он, встряхивая податливое тело, – Ли!..

С пальцев медленно стекала кровь. Её было много, очень много – она расплывалась бурыми кляксами, капала на пол, на рубашку, на джинсы, сбегала по рукам. Луч фонаря метался и дрожал, выхватывая багровые ручьи.

Вокруг тела вспыхивали алые пламенные отблески.

Едва чувствуя собственные руки, Джи провёл ладонью по спине девушки. Пальцы спотыкались о бесчисленные прорехи в комбинезоне, тонули в тёплой влаге. Фонарь мазнул по полу, высвечивая крошеный бетон – бетон, чёрный не от краски, а от гари и пропитавшей его крови.

Слёз не было. Слёзы, великое изобретение Природы, спасающее человеческое сердце, остались в прошлом. Стены подвала отодвинулись, растворившись в темноте. Отодвинулось и утратило плотность всё – твёрдый пол под коленями, белый луч фонаря, тяжесть SMP на запястье, тянущая боль где-то глубоко внутри. Осталась лишь тонкая фигурка с разметавшимися волосами, с драгоценным цветком на точёной шее, со страшными ранами на спине… 

Скользнули и растворились мысли – об Айване, об утекающих секундах. Вспыхнул калёной вольфрамовой нитью образ тела в чёрных ледяных волнах; пронеслась застарелая вина – не смог, не спас, выбрал не то…

А ниточка пульса продолжала биться, упрямо не прерываясь, и мир вдруг сузился до единственного алого росчерка на белой коже, до единственной слабо вздрагивающей жилки.

Закрыв глаза, Джи коснулся губами шеи девушки. Вдохнул запах соли, влажной пыли, горьковатых духов, провёл языком по коже, собирая всё – крошки бетона, капельки пота и крови, принимая и соглашаясь. Зажмурился – до боли, до вспыхнувших под веками костров – и осторожно, будто боясь ранить ещё больше, прикусил мягкую плоть.

Вихрь образов ворвался, смёл и закружил. Холодные стены тиров, бесчисленные переулки, череда файлов с наводками, среди которых мелькнуло его собственное лицо. Тренажёрные залы, укрытые снегом дорожки вдоль озера. Мерцающее пламя свечи в старомодной подставке на тумбочке.

Держа в руках ту, которую искал сотни лет, Джи сжимал онемевшие губы и вглядывался в её воспоминания. А сквозь приоткрытые веки, сквозь мелькающие стеклянные этюды, медленно раскрывал свои лепестки ажурный цветок. 

*** 

Едкий запах гари примешался к аромату крови. В потолочную прореху сочился дым. Воздух густел, щипая глаза.

Сколько прошло времени, Джи не знал. SMP бесстрастно показывал девять сорок четыре. Ладонь, прижатая к шее Ли, затекла. Спёкшаяся корочка крови на костяшках пальцев лопнула и осыпалась лёгкими хлопьями, стоило пошевелить рукой.

Девушка по-прежнему была без сознания. Но ниточка пульса окрепла, и кровь меж рваными краями комбинезона застывала бурыми сгустками.

Заставить себя выпустить Ли из объятий оказалось почти непосильной задачей. Но дым валил всё сильнее, и в груди уже начинало давить. Кашель рвался наружу, горло царапало от горько-кислого воздуха.

Джи медленно поднялся. Луч фонаря зашарил вокруг, едва пробиваясь сквозь плотные клубы. Вытянув руку, Джи наугад двинулся вперёд.

Дым закручивался, свиваясь в почти осязаемые кольца. Сгустки лениво плыли в одном направлении. Джи замер, следя взглядом за дымовыми облаками. Что-то в подвале давало отток.

Клубы редели, рассеиваясь, из туманной завесы впереди проступала потрёпанная дверь. Дым уползал в щель между косяком и филёнкой.

Джи толкнул дверь – та неожиданно легко подалась. Конус света запрыгал по округлым бокам бойлеров. Примыкающая к подвалу котельная тоже была задымлена, но не настолько – в дальнем конце просматривался выход.

Вернувшись к Ли, Джи подхватил на руки её обмякшее тело и поспешил прочь.

За котельной обнаружилась лестничная клетка. Джи поднялся на пролёт и оказался в коридоре, ведущем в инди-кабинки. Коридор пустовал, безлюдным оказался и барный зал за ним. Сбоку тянуло едкой гарью. Джи выскочил на улицу, кашляя и прижимая к себе драгоценную ношу.

Багровый шар выкатывался из-за небоскрёбов. Погружённый в сумерки город заволакивала серая дымка. Тончайшая взвесь мелкой пыли висела в воздухе, скрадывая очертания домов. Солнце просвечивало сквозь эту кисею мутным воспалённым оком.

Вдалеке взвыла сирена. Мимо мелькнули смазанные силуэты людей.

– Есть информация? – горло свело спазмом, и Джи прислонился к стене, пережидая, пока минует приступ тошноты.

– По-прежнему не получаю данных ни с одного канала, – отозвался SMP.

– Дай связь… с Айваном, – сквозь кашель проговорил Джи.

SMP моргнул.

– Коммуникатор абонента отключён.

– Набери Сесил, – с Ли на руках Джи двинулся прочь от бара. Улица напоминала свалку машин. Развёрнутые поперёк дороги, вмятые друг в друга, закончившие свой путь у фонарных столбов электрокары помаргивали габаритами или молча стояли с разряженными аккумуляторами.

– Коммуникатор абонента отключён.

– Начинай прозвон всех моих контактов, – Джи протиснулся между двумя внедорожниками. Водительская дверь одного из них, распахнутая настежь, была засыпана чем-то белым. В замке покачивались ключи. 

– Приступаю.

Машина отозвалась на поворот ключа тёплым урчанием. Индикатор заряда медленно полз в оранжевую зону.

Уложив Ли на заднее сиденье, Джи пристегнул её ремнями безопасности крест-накрест. Долгую секунду вглядывался в лицо – ресницы как будто дрогнули, словно девушка крепко спала. 

– Не могу установить связь, – доложил SMP.

– Дай карту района, – Джи вывернул руль. Внедорожник рыкнул, сдвигая кенгурятником приткнувшуюся рядом машину.

– Система GPS недоступна, – после заминки сообщил «помощник».

Синтезированные слова тяжело упали в тишину. Магнитола, настроенная на популярную радиостанцию, едва слышно шуршала эфирными помехами.

Лавируя между машинами, Джи молча вёл внедорожник. Мощные фары разбивали серую дымку. То и дело перед самым капотом мелькали бегущие люди, что-то невнятно кричали – поднятые стёкла пропускали только неразборчивый шум. Проплывающие мимо витрины скалились поднятыми решётками, щерились осколками разбитого стекла.

– Входящее сообщение, – ожил SMP. Ладонь на рулевом колесе дрогнула.

– Прочти.

– «Передаю координаты: четыре один точка два пять…

Искусственный голос умолк, закончив диктовать цифры.

– Файл повреждён. Не могу считать конец сообщения, – добавил SMP и пригасил дисплей.

– Отправитель?

– Неизвестен.

– Что по этим координатам?

«Помощник» поморгал индикатором загрузки.

– Озеро Силвер.

– Бред какой-то, – Джи сбавил скорость, лихорадочно соображая. – Далеко отсюда?

– Система GPS недоступна, – напомнил SMP, – сообщите координаты текущего местоположения.

– Бруклин, 21-я авеню.

– Сто три мили, – отозвался «помощник».

Два часа езды. Нога сама нажала на педаль тормоза. Джи остановил машину на углу. Обернулся – Ли по-прежнему не шевелилась, дыша неглубоко, но ровно. За стёклами внедорожника улицы тонули в серой полумгле.

– Получаю сигнал от домашней системы, – сообщил «помощник», – установить связь?

– Да.

В бусине гарнитуры затрещало, раздался пронзительный писк.

– …е… а… ст…

– Умник?

– …шь… – треск утих, сменившись слабым шёпотом.

– Умник, повтори сообщение! – Джи вдавил бусину пальцем.

– …координаты Мастера, – неожиданно чётко проговорил умник, и всё стихло.

– Связь прервана, – багровая полоса прочертила дисплей SMP. 

В наступившей тишине отчётливо слышались удары двух сердец.

Машина вздрогнула. Мелкая вибрация прошла по корпусу, нарастая до ощутимых колебаний. Внедорожник качнулся, стукнули сработавшие амортизаторы. Где-то рядом завопила сигнализация, что-то хрустнуло, затрещали лопнувшие стёкла.

Джи ухватился за спинку сиденья, другой рукой придерживая Ли. В боковых зеркалах отражались осыпающиеся витрины. 

Дрожь, идущая от самой земли, прекратилась так же внезапно, как началась. Машина перестала раскачиваться. С коротким «вяк» осеклась сигнализация; хрустально прозвенели последние осколки.

И на капот внедорожника, кружась, стал падать чёрный пепел.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: