Глава 12

– Теперь вы понимаете, почему я не торопился удовлетворять вашу просьбу?

Слова прилетали откуда-то из другой вселенной – объёмные, колючие, вонзающиеся в воспалённый мозг. Джи выдохнул. Шевельнул рукой – пальцы упёрлись во что-то бугристое и жёсткое.

Приоткрыв глаза, он обнаружил, что лежит на полу. Собственное пальто, кое-как подстеленное, утыкалось рукавом в резиновую платформу. Проклятый кусок  каучука был прибит к дощатому полу кривыми металлическими костылями для шпал.

– Подобный эксперимент убьёт человека.

На то, чтобы повернуть голову, ушли последние силы. Джи скривился, давя рвущийся наружу обед.

Тесла сидел в двух шагах, внимательно глядя на своего визитёра.

– Я должен был убедиться, что не прикончу вас, – ровно проговорил он.

– Ну как… убедились? – прохрипел Джи.

– Вполне, – спокойно кивнул учёный, – к сожалению, положенный в основу работы этого оборудования принцип несовместим с человеческой жизнью. Поэтому я при всём желании не смогу воспользоваться собственным открытием. А вы могли бы стать хорошим подспорьем.

– Моё предложение… ещё в силе, – прошептал Джи, садясь.

– Я не говорю «нет» дважды, мистер Джи. Вам удалось что-нибудь узнать?

– Не сейчас…

Джи опёрся спиной о резиновую платформу и ощупал лицо. Под пальцами было горячо и липко. Побагровевшие руки, усеянные волдырями, дрожали. С удивлением он понял, что может двигаться, хотя каждое движение причиняло острую боль.

– Вы не знали, да? – понимающе спросил Тесла.

– Андриан не вдавался в подробности.

– Большинство ощущений, которые вы испытали, иллюзорны, – сказал Тесла, – они вызваны воздействием сильного электромагнитного поля на ваш мозг. К сожалению, ожоги иллюзорными назвать нельзя. Этот побочный эффект ограничивает сферу применения моего изобретения. К ещё большему сожалению, я пока не нашёл способа разграничить фантомные ощущения и реальную информацию, получаемую в ходе эксперимента. Слишком мало подопытных.

Тесла развёл руками:

– Надеюсь, вы проясните для меня природу полученных вами сведений. 

– Мне нужно время.

– Разумеется. Принести вам что-нибудь выпить? 

Выпить. Джи заставил себя отвернуться, чтобы не видеть фигуру учёного. Его шею в вороте пиджака. Его запястья с белой холёной кожей… 

– Как вы узнали, кто я? 

– Вы не первый, кто посетил меня, – заложив руки за спину, Тесла начал прохаживаться по комнатке. Три шага вперёд – три назад. – До вас был ваш… друг, Андриан. А до него – ещё один. 

– Ещё один… – в горле вдруг пересохло, – чего он хотел?

– Того же, чего и вы, – пожал плечами Тесла. – И предлагал взамен то же самое. Свой дар.

– Как он выглядел?

– Она.

– Она… – эхом повторил Джи, – расскажите о ней. Что она хотела узнать?

– Этого я вам сообщить не смогу. Она взяла с меня слово молчать. И подкрепила весьма убедительными обещаниями касательно того, где окажется в противном случае моя голова, – Тесла аккуратно улыбнулся, – эта юная на вид мисс демонстрировала недюжинную силу. Полагаю, это ваша видовая особенность?

– Опишите её, – потребовал Джи, игнорируя вопрос учёного.

Тесла пару секунд внимательно смотрел на собеседника.

– Мисс была среднего роста, – наконец заговорил он, – одета небедно, но без шика. Русоволосая, с голубыми глазами. Славянский тип, – в голосе учёного прорезались ностальгические нотки. – Я бы не назвал её красивой, если позволите судить о внешности дамы. Её лицо ничем не запоминается. Правильное, но простое.

– Что-нибудь ещё? – допытывался Джи, – приметные родимые пятна? Шрамы? Особенности говора?

На каждый вопрос изобретатель молча качал головой.

– Ну хоть что-нибудь! – повысил голос Джи, – прошу прощения… Откуда она узнала о вас?

– Газеты, – Тесла слегка улыбнулся, собрав вокруг глаз лучики морщинок, – я часто даю интервью.

Край резиновой платформы врезался в спину. Джи осторожно пошевелился, меняя позу и стараясь не шипеть от боли. Кожа уже начинала зудеть – верный признак начавшегося заживления – но без свежей крови процесс затянется.

– Я читал ваши статьи, мистер Тесла. Знаете, что удивляет меня больше всего? Ваша способность охватывать самые разные сферы человеческого знания. Переменный ток. Беспроводная передача электричества. Телеграф, «Х-лучи», расщепление материи и даже попытки проникнуть в тайну эфира. Как вам это удаётся?

– Я всего лишь делаю своё дело, – пожал плечами учёный.

Было что-то странное в этой беседе – на полу тесной комнатки, где ещё потрескивали, остывая, созданные Теслой приборы, едва не убившие Джи. Высокая нескладная фигура изобретателя, умостившаяся на простом некрашеном настиле, в костюме-тройке, из кармана которого торчали прорезиненные рукавицы. Внимательные испытующие голубые глаза в глубоких впадинах. Собственное тело – обожжённое, покрытое волдырями и бурыми пятнами, в обращённой в лохмотья одежде.

– Наша видовая особенность, мистер Тесла, – наконец заговорил Джи, – состоит вовсе не в физической силе. Она заключается в отсутствии ограничений, свойственных виду вашему. И прежде всего – вашей смертности. Видите ли, любой человек может избрать лишь достаточно узкий круг интересов. Реализовать себе в чём-то одном… – Джи хмыкнул, – ну пусть в двух, трёх, пяти сферах. Вы – исключение, мистер Тесла. Вы ближе к богу, как и любой гений. Но при всём этом вы остаётесь человеком.

– Я уже сказал, что не приму ваш щедрый дар, мистер Джи.

– Я не о том, – Джи поднял руку, останавливая учёного, – хотя мне, безусловно, жаль, и жаль даже не человечество, которое столько потеряет… 

– А каковы ваши сферы интересов, мистер Джи?

Вопрос прозвучал неожиданно. Джи запнулся, удивляясь даже не тому, как всегда корректный учёный бесцеремонно перебил его. Неприятно поражала суть вопроса, заданного спокойным снисходительным тоном.

В самом деле – какова его сфера интересов? Чему научился он за все прошедшие века? В чём стал мастером, где достиг совершенства? 

Светлые глаза Теслы понимающе смотрели на него.

– Возможно, в нашей ограниченности кроется счастье… недоступное вам.

Последние слова прозвучали еле слышно.

Джи не нашёл что возразить. С силой сжал и разжал левую руку – из потемневшего от копоти каркаса выдвинулось узкое лезвие. На кисти и запястье остались чёткие алые полосы от накалившегося металла.

Брови учёного приподнялись.

– Вы изобретатель?

– Любитель, – лезвие с лёгким щелчком втянулось обратно, – волей-неволей.

Джи поморщился, увидев на манжете крохотное блестящее пятнышко. Клятое масло, заметное на любой ткани, испортило ему уже не одну рубашку. Впрочем, эта рубашка и так превратилась в набор обугленных обрывков.

Тесла пожевал губами.

– Тогда, возможно, это может вас заинтересовать, – он поднялся и жестом позвал Джи, – идёмте со мной.

Учёный помог Джи встать. Опираясь на неожиданно сильную сухощавую руку, Джи несколько секунд стоял, борясь с головокружением. Перед глазами мелькали разноцветные точки.

– Сможете идти? – приглушённо донёсся голос Теслы.

Джи осторожно кивнул. Равновесие возвращалось. Кисти рук уже утратили жуткий багровый оттенок – разгладившаяся кожа имела цвет гераниевых лепестков.

Вместе с учёным они покинули комнату и спустились ещё на несколько ступеней. Лестница кончилась, упёршись в круглую вытоптанную площадку с единственной дверью. Заметно поблёкшего света лампы, которую держал Тесла, хватало лишь на то, чтобы не натыкаться на стены. Но сумеречное зрение, мало-помалу возвращавшееся, позволило разглядеть чёрные провалы в стенах шахты.

– Для чего эти тоннели? – спросил Джи, пока Тесла возился с дверью. 

– Сброс давления, – учёный, опустив лампу на пол, откидывал многочисленные засовы, – необходимая предосторожность. Они не понадобятся, пока Уорденклифф не заработает на полную.

Запрокинув голову, Джи рассматривал винтовую лестницу, по которой они спустились. Внешний вид башни не шёл ни в какое сравнение с загадками, таящимися внутри неё.

Грубые камни стен были пригнаны друг к другу так плотно, что между ними почти не оставалось зазоров. Все трещины оказались аккуратно замазаны. При этом поверхность камней оставалась обработанной кое-как. Тот, кто делал эту кладку, заботился явно не о красоте – а о герметичности.

Примитивная лестница завивалась вокруг исполинской металлической трубы такой толщины, что в ней спокойно мог бы уместиться взрослый человек. Джи коснулся трубы, постучал по ней пальцем – но ожидаемого гула не услышал. Словно конструкция не была полой. 

– Мистер Джи!

Учёный стоял возле приоткрытой двери, высоко подняв лампу и щурясь в темноту. Джи поспешно приблизился.

– Прошу прощения.

– Идите за мной.

Тесла толкнул железную створку, обитую изнутри слоем резины. Ступая за ним, Джи перешагнул высокий порог – ноги утонули в плотном, но мягком покрытии. Пол упруго пружинил под ногами, словно стараясь подбросить.

– Комната изолирована, – пояснил учёный, – правда, я не уверен, что эта изоляция поможет… Впрочем, всё зависит от того, удастся ли мне получить нужное напряжение.

– Нужное для чего? – поинтересовался Джи, оглядываясь.

– О, сейчас вы сами всё увидите, – Тесла потянул в сторону тяжёлый плотный занавес, разгородивший помещение, – я не показывал этого ни вашему другу, ни той юной особе, но с другой стороны – они ведь не предложили мне взамен ничего ценного. В отличие от вас, мистер Джи.

Пыльная драпировка уехала вбок.

– Смотрите.

Свет лампы вспыхнул, многократно умножаясь на полированном металле. Гладкие обводы грибообразных катушек засверкали золотом – их было много, так много, что, казалось, пространство заполнил целый лес голых железных деревьев. А посреди этого леса, на импровизированной круглой поляне, опутанной, будто лианами, пучками проводов, возвышался двухметровый металлический цилиндр.

Джи вопросительно взглянул на учёного.

– Мне много чего приписывают, – усмехнулся Тесла, – но ни один газетчик, я убеждён, и близко не подберётся к правде в своих выдумках.

Он подошёл к цилиндру и дёрнул неприметную ручку. В монолитной стенке открылась дверца, обнажая внутренности – сложнейшие переплетения проводов толщиной в руку. Провода свивались в клубки, неприятно напоминая змей. А посреди этих искусственных джунглей зияли две небольшие каверны, сформированные с помощью проволочного каркаса и оплетённые мелкоячеистой сеткой.

В руке Теслы появился крохотный, не больше ногтя, металлический кубик.

– Я прошу вас рассмотреть его как можно внимательнее, – сказал учёный, подавая кубик Джи.

Железная безделушка легла в ладонь. 

Забыв о нудящей боли во всём теле, Джи присмотрелся к кубику. Ничего особенного – простейший кусочек металла. На одной из граней – микроскопическая царапина, похожая на запятую. 

– Запомнили?

Джи кивнул, возвращая кубик учёному.

– Прекрасно. А теперь отойдите подальше.

Тесла поместил кубик в левую каверну, оставив правую пустой, и закрыл дверцу цилиндра. Повернул рубильник на чём-то, больше всего напоминающем утыканный спицами шкаф. Воздух затрещал. По грибам-катушкам забегали серебристые молнии, заплясали, наливаясь синевой. Железный лес объяло голубое пламя. Грибы тонко пели, вытягивая одну бесконечную ноту.

Тесла повернул второй рубильник. Языки электрического огня устремились вверх, пение сбилось, разом скакнув октавой выше. Воздух сгустился, став почти осязаемо плотным. Грибы зазвенели, выбрасывая отростки молний, зазвучали где-то в верхних пределах слышимости, тонко-тонко, пронзительно. Языки голубого пламени свились, скручиваясь в жгут, который потянулся к цилиндру, к его скрытой от глаз верхней грани – и влился в эту грань с оглушительным звоном, ударившим по ушам и будто ножом вонзившимся в голову.

И всё стихло.

Джи отнял ладони от ушей. Поднялся – когда и как он оказался на полу, память упорно не воспроизводила. На губах было солоно – пальцы, коснувшиеся лица, окрасились алым. Кое-как Джи стёр бегущую из носа кровь.

– Не удивлён, что такое нельзя продемонстрировать газетчикам, – пробормотал он.

– Я вам больше скажу – такое я не рискну демонстрировать даже моим коллегам из Американского института инженеров-электриков, – Тесла натянул рукавицу и открыл дверь цилиндра, – взгляните.

От цилиндра веяло жаром. Морщась от боли, которую причинял обожжённой коже горячий воздух, Джи шагнул к учёному и заглянул в открытую дверцу.

В обеих каморах лежало по металлическому кубику.

– Вот для чего мне нужны ваши чертежи, мистер Джи, – тихо проговорил Тесла, – чертежи, расчёты и всё остальное. Они подарят вечность моим идеям. 

Джи достал из правой каморы железный кубик. На боку едва заметно темнела похожая на запятую царапинка. 

«Это невозможно», едва не сорвалось с языка. Но, собственно, почему? Почему невозможно, если прямо сейчас он держит в руке опровержение этой невозможности?

– Это всего лишь вопрос времени, мистер Джи. Времени и мощности. Числовых категорий, где всё можно измерить.

Светлые глаза под густыми хмурыми бровями смотрели не на Джи – великий учёный глядел в будущее.

– В каждой материальной частице заключено огромное количество энергии. Когда-нибудь мы научимся эту энергию освобождать – а к этому мы придём, и довольно скоро, я уверен, – и человечество получит в своё распоряжение мощнейшие силы Вселенной. Ну а теперь представьте, сколько энергии нужно, чтобы совершить обратное преобразование и создать частицу материи из чистого энергопотока.

Тесла прислонился спиной к остывающему цилиндру.

– Но это решаемо, мистер Джи. И я уже приступил к выполнению этой задачи. Башня почти закончена. И когда она начнёт работать, мне пригодятся ваши схемы замкнутых систем. 

– Но вы полагаете… Почему вы думаете, что оно будет жить?

– А почему живём мы с вами, мистер Джи? – учёный улыбнулся уголком рта, – почему живёт всё во Вселенной? Дайте мне кубик.

Тесла взял протянутый кусочек металла в левую руку. Нагнулся и подобрал его «близнеца». Зажав оба кубика между большим и указательным пальцами, учёный поднял руки на уровень глаз.

– Следите внимательно.

Он разжал пальцы, и кубики полетели на пол. Они приземлились синхронно, подскочив на каучуковом покрытии – каждый примерно на фут.

– Вы заметили разницу, мистер Джи? – спросил учёный, подбирая безделушки. И, прежде чем Джи успел покачать головой, продолжил:

– Я тоже не заметил. Вы сумеете отличить оригинал от копии?

На раскрытой ладони изобретателя матово серебрились два абсолютно одинаковых кубика. С идентичными царапинами-загогулинками на боках. Джи вглядывался в них, но не видел разницы. К шероховатой поверхности одного пристала мелкая соринка. И, всмотревшись пристальнее, Джи увидел на грани второго кубика точно такую же крошку…

– Вот и ответ. И я надеюсь, вы получили то, за чем приходили сегодня. А теперь прошу извинить – у меня ещё очень много работы.

*** 

Ночь подкралась незаметно – после мучительного вечера, наполненного болью и предчувствием несчастий. Тёмное облако, нависшее над городом, только усугубляло ощущение близкой беды. Набухшая туча никак не могла разродиться дождём, лишь изредка всплакивая скудными каплями.

Джи налил себе виски и вернулся в кабинет – к окну с видом на город, к широкому мраморному подоконнику. В этой огромной пустой квартире не было ничего, кроме яда для тела и души.

Золотисто-янтарный яд переливался в широком стакане. Джи влил отраву в себя, щелчком отправил стакан вниз и занял его место на подоконнике. Бунтующий ветер трепал ещё влажные волосы. Поджившая кожа уже не лопалась хрупкими трещинами при каждом движении. Боль утихла, отошла на второй план. Скоро виски подействует, и вслед за телесной болью отодвинется в глухой угол сознания боль душевная.

Есть то, в чём и люди, и нелюди схожи.

Темнота накрыла город, оставив лишь редкие точки огней – внизу и вдалеке, там, где невидимым в ночи силуэтом вонзалась в низкое небо башня Теслы. Огни меркли, один за другим. Засыпающий город гасил свои ночники.

Джи смотрел вдаль. На скупую россыпь едва различимых искр, отмечающих Уорденклифф. Разыгравшийся ветер стонал и хлопал распахнутыми оконными створками, носился над крышами, гнул флюгера. Белёсые вспышки пронзали тучи, вспарывая их клубящиеся животы – одна за другой, взблескивали и меркли, оставляя призрачные линии.

Огни Уорденклиффа погасли. Все разом, вмиг, будто сама ночь, устав, поглотила драгоценные искры. А на их месте взвился в чёрное предгрозовое небо столб голубого огня.

И хлынул дождь.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: