Эпилог

– Ты неправ, – повторяет Коно, – если что-то может стать выше закона, какой же тогда это закон?

Её рука медленно тянется из кармана парки.

– Должно быть то, что держит на плаву. Не даёт скатиться в тёмные бездны.

– Коно… – подняться, вставая между ней и Ли, – почему?..

– Я должна, – в ладони блестит металл, – держи руки на виду. 

– Но почему именно ты… – догадка шевелится скользким червём. 

– Выполняй! – прикрикивает Коно.

– Хорошо, хорошо, – ладони раскрываются в миролюбивом жесте, – я безоружен. Мы можем поговорить.

– Не о чем, – отрезает Коно. Изогнутый клинок посверкивает в её пальцах, закреплённый на грубой кожаной перчатке. – Когда мы виделись в прошлый раз, ты был инквизитором. Теперь палачом стала я. Какая ирония, правда?

– Ты состоишь в Комиссии?

– Я и есть Комиссия – теперь. Её честь и её совесть. И ты для меня последний.

Комиссия. Палачи «детей ночи», призванные карать за нарушение правил сообщества – за нападения на людей, за убийства. За обращения вне квот… 

И Коно – всё, что осталось от целого клана палачей. Возмездие, настигшее под землёй.

– Комиссии больше нет, Коно. Нет смысла следовать её правилам.

– Неважно. Это имеет смысл для меня. Ты нарушил закон, сделав её, – короткий взгляд поверх плеча на Ли, – одной из нас. И я должна… Напоследок… 

Слова даются ей с заметным трудом. Опущенные плечи, сгорбленная фигура – дикое сочетание юного облика и усталости старухи.

– Мы все… распадаемся, Джи. Наша вечность – не дар, а проклятие.

– Это были твои гравюры… Но почему ты молчала? Почему бежала от меня?

Едва заметно качается голова. Рассыпаются по плечам волосы, спутываясь с мехом на капюшоне парки.

– Это слишком долгая история.

– Так расскажи, – вперёд, навстречу Коно, навстречу блестящему в свете консоли клинку, – кто сделал тебя одной из «детей ночи»? У нас в запасе всё время Вселенной, поговори со мной!..

Коно молчит, молчит целую вечность. За спиной нарастает, учащаясь, пульс Ли. 

– Всё это прошло, – наконец отвечает она, – однажды ты уже бросил меня. Ты заслужил кару дважды. Да, я искала тебя и нашла – спасибо безумному гению Теслы. Но война сломала мои планы. И меня заодно. Вот этой вещицей, – клинок поворачивается, ловя серебристый блик, – я убивала друзей и близких того, кто помог мне тебя отыскать. Меня до сих пор зовут Серборезом – в честь этого клинка и в память о тех временах. Когда я покинула Ясеновац [1], у меня остался только один путь.

– Мне жаль, – до Коно остаются считанные футы. От неё тянет горьким, острым – холодным запахом смерти. – Девочка, мне действительно жаль. Но ты права, всё это в прошлом. Мы сами плетём свои судьбы. Не бог. Не провидение. Мы сами.

Ещё шаг.

– Так не должно было случиться, – ещё на дюйм ближе, загораживая Ли, – но теперь всё позади. Ты нашла меня.

Отточенное лезвие начинает опускаться. На острие клинка танцуют радужные сполохи.

– Да, – горько кивает Коно, – мы сами себе демиурги.

Бездонные глаза смотрят в вечность.

– Но то, что прошло, создало нас сегодняшних.

«Серборез» взмывает. Мелькают разноцветные искры, вспыхивают смазанной радугой. Что-то горячее, густое брызжет на лицо, течёт по груди. Долетает из-за спины сдавленный вскрик – тонкая нота ужаса. Боль затопляет тело, от шеи до кончиков пальцев; холодное и твёрдое ударяет в колени. Мир перекашивается упавшей картиной. Исчезает бесстрастное лицо Коно, и перед темнеющим взглядом на миг ясно, как звёзды, вспыхивают серые с золотом глаза.

И всё меркнет.

---

[1] Ясеновац – система лагерей смерти, действовавших во время Второй Мировой войны. Лагеря располагались на территории Независимого Хорватского государства. С 1941 по 1945 гг. в этих лагерях было казнено более 80 000 сербов.

Благодарю за внимание! Возможно, вас заинтересует: